А то пробирайся потом опять в кухню.
На следующий день, явившись ровно к одиннадцати часам, миссис Христодопуло отобрала у него сырую картофелину. Коммерсант успел очистить картофелину от кожуры, но не успел смыться.
– Миленький! – расчувствовалась старая дама, когда он разжал ладонь, но тут же взяла себя в руки: – Дайте-ка это мне и отправляйтесь в постель. А ну-ка марш! Вам нельзя выходить из своей комнаты!
Ему пришлось съесть принесённый ею отварной картофель, изображая восторг, хотя не хотелось. Он бы просто выпил горячего молока и, может, съел бы пару солёных крекеров. От ощущения лишнего внутри тошнило весь день, пока к вечеру не вырвало над тазом.
Он так и не смог добыть другую картофелину.
Цель оказалась почти недостижимой. Днём и ночью рядом обязательно дежурил кто-нибудь из Женского Комитета или приезжала сама доктор Бэнкс. Утро, между десятью и одиннадцатью часами, было единственным временем, когда коммерсант – с риском быть пойманным – мог сделать то, что нужно, но в самый важный момент приходилось всё бросать и прятать. Дело двигалось медленно. День за днём, комната за комнатой, полка за полкой, дверца за дверцей, он совершал экспедицию по дому, прикладывая кусочек шерсти туда и сюда. Раньше он нашёл бы ЭТО, не вставая с дивана. Но лихорадочный мозг стал неповоротлив. Большую часть дня Саммерс вообще ничего не соображал. Просветления становились всё короче. Теперь постоянно болела голова и даже по утрам градусник показывал сто один – верный знак, что к вечеру опять жди под сто четыре[3]с бредом.
Кстати, пока не началось. Саммерс прополоскал рот этой новой листериновской жидкостью со жгучим «антибактериальным» вкусом. Не далее как вчера дамы, устав сражаться с ним, навалились на доктора с требованием запретить ему чистить зубы. Потому что, видите ли, больному нельзя вставать! Они ЭТО назвали упрямством, а миссис Христодуло вообще обозвала его чистоплюем!
От листерина сразу же потекли слюни, выступили слёзы, даже забитый нос пробило. Саммерс внутренне восхитился – вот это яд! Он шмыгал носом и сплёвывал в таз, время от времени утираясь ладонью.
Хорошо, что доктор разумно отнеслась к делу. Спокойно объяснила дамам, что зубная гигиена – не модная прихоть, а насущная необходимость. Прибавила, что из-за карантина попасть к дантисту очень тяжело (кому бы ещё туда хотелось). Что довольно много людей сейчас жестоко страдают, довольствуясь почти не помогающей настойкой опия, и имея в перспективе целый букет болезней. Добавила про очень дорогие вставные челюсти. После чего просто принесла ему в комнату зубную щётку, пасту «Дентинол» и флакон листерина.