Доктор оставила реплику инспектора без ответа. Вместо этого необычно громко для себя позвала миссис Хаец и миссис Палпит, и миссис Христодопуло, и миссис Грацци, а также миссис Демолль.
– Дамы, – обратилась она к Женскому Комитету, – с сегодняшнего дня к нам присоединяется инспектор Роблин. Он, так сказать, человек старой закалки, его богатый опыт бесспорно очень пригодится нам в уходе за больными. Задавайте ему вопросы, спрашивайте совета. Прошу не стесняться. Добро пожаловать, мистер Роблин.
– Инспектор, у нас кончился альболен! – прорвалась вперёд миссис Грацци. – Чем его заменить? Мы ведь не можем остаться без полоскания для рта, это просто опасно!
– Инспектор, – тон миссис Хаец был умирающим, – нам опять не хватает чашек для сбора мокроты! Как доктор будет делать анализы? В больницах шаром покати!
– Скажите же им, что старый добрый стрихнин – хороший способ взбодрить больного! – напирала сзади миссис Христодопуло. – Последние остатки атропина кончились ещё месяц назад. И мистер Аджет просил напомнить: в его аптеке больше нет градусников. Вы же знаете, что больные их всё время бьют. Где теперь их брать? Куда смотрит Совет по здравоохранению?
Они восклицали ещё про камфару, пилюли Трабанта от кашля, масло Лоу от боли, настойку опия и дигиталин, увещевали про исчезнувшие из аптек бумажные пакеты и стеклянные пипетки, и снова едва не подрались, споря насчёт клизм – но уже других: со старым добрым табачным дымом.
Единственным, чего пока хватало в аптеках, оставалось слабительное.
Сарсапарилла, каскара, каломель, биттерс Понда и бензиновая эмульсия, шоколадные пилюли Льюиса и розовые жевательные лепёшки Томпсона – запасы всего это в Блинвилле оставались неисчерпаемы.
Саммерс хоть и боялся, что под таким напором пойдут в ход мракобесные табачные клизмы – привет от его коллег-шарлатанов, всё-таки посочувствовал инспектору.
Женский Комитет, уволакивающий за собой растерянную и сопротивляющуюся жертву – вот это зрелище. Джейк Саммерс был готов без всяких шуток расцеловать доктора. Он даже попросил вслед, чтобы заказали для него пакетик воздушной кукурузы. А когда Роблин затравленно обернулся из самых дверей, послал ему невинную улыбку, как в старые добрые здоровые времена.
Доктор занималась пациентом с прежним молчанием. Раза три велела повернуться с боку на бок, обязательно ровно дыша[4]. Тщательно выслушивала спину и выстукивала грудь. Осмотрела горло. Осторожно оттянула ему нижнее веко.
– В чём-то он прав, – сказала она вдруг. – С мужчинами действительно есть проблема. Боюсь, пройдет не один год прежде, чем…