– И это? – Маллоу задумчиво пригладил усы.
– Устроить беспорядок в толпе. После чего кто-то из вас аккуратно укладывается на мое место, и все!
Маллоу опять пригладил свои тонкие усы. От частого приглаживания они уже смотрелись, как нарисованные.
– Что, если это будет человек, который наедет на инвалида? Кресло полетит в одну сторону, мой компаньон – в другую. Паника, никто не заметит подмены. Сам-то водишь?
Молодой человек смотрел на пачку сигарет, сомневался, но искушение было слишком сильно. Саммерс щелкнул для него зажигалкой.
– Ты можешь выпрыгнуть из инвалидного кресла и попасть под машину?
– Я летал из пушки на Луну, между прочим.
– Ну, а…
– Я смотрю, ваша идея с аварией пользуется популярностью в Европе, – едко заметила доктор Бэнкс.
Саммерс сделал вид, что глухой.
Компаньоны с горящими глазами прикидывали, как лучше воспользоваться так вовремя случившимся совпадением. Головоломка, конечно. Как всегда.
Но на сей раз Акела промахнулся. Ошибся Д.Э. Саммерс с своей удачей.
Парня, который работает в этом городе и которого в любой момент могут вспомнить, нельзя использовать, чтобы проникнуть в дом профессора Сойки. Даже, если ваши планы похожи и сам он похож, на кого надо. Особенно если так.
В конце концов у англичанина взяли адрес, дали ему свои визитки, обещали подогнать первую же богатую американку, и простились крепкими рукопожатиями.
– Какая уж там американка, – пробормотал себе под нос Саммерс. – Бедняга скоро отмучается. Сколько ему там осталось, год? Что вы молчите? Сколько ему осталось-то?
– Месяца три, – не слишком охотно отозвалась доктор Бэнкс. – При некотором везении шесть. Боюсь, что не больше.
Она встала.
– Господа, необходимо все еще раз обдумать. Идемте, иначе мы опоздаем в театр.
Глава 21, отчасти объясняющая историю с прахом, все-таки павшим на голову директора Маришки
Все представление М.Р. Маллоу просидел, уставившись в театральный бинокль. На компаньона он смотреть боялся: доктор Бэнкс надела то свое платье – с голой спиной и стеклянными штучками. Дюк направлял свой бинокль то на сцену, то в ложу. Ложа эта располагалась ближе всех к сцене. В ней находились, во-первых, очень красивые дамы, а во-вторых, бледный, темноусый, довольно мордастый господин. Один только пробор этого человека вызывал такое почтение, что не оставалось никаких сомнений: это он!
– Он, – шептал М.Р. Маллоу. – Он самый! Король оперетты, Имре Кальман!
Он смотрел и смотрел на этого человека. Надо же умудриться написать такую веселую вещь сразу после смерти жены! Cмотрел на Маришку, игравшего загадочного мистера Икс и женатого во второй раз после смерти Лицци.