Сикорски свистнул и загоготал.
Трое детективов посмотрели друг на друга.
– Ужасный риск, – сказала доктор Бэнкс.
– Никакого, – спокойно ответил Д.Э. Саммерс. – Я тебя знаю.
– Могли быть непредвиденные обстоятельства!
– Могли, – согласился он. – Я даже думал, что в крайнем случае остановлю профессора. Скажу правду!
– Но ты этого не сделал!
– Ну, победителей не судят.
Доктор приготовилась достойно ответить, но тут вмешался инспектор. Он заявил, что насчет победителей – это еще как сказать.
– Готовы ли вы дать показания? – спросил он.
Им предстояла очная ставка с Сойкой.
* * *
Д.Э. Саммерс вошел в гостиную, где все еще сидел на диване профессор под охраной двоих полицейских. Джейк сел, потянулся во весь свой немаленький рост и пригладил свои светлые волосы. Потом обернулся к профессору и произнес:
– Господин Сойка, мне даже немного жаль, что ваш замысел провалился. Потому что если бы вам удалось его воплотить… Вы, кажется, испытываете неприязнь к евреям? Еврейский заговор и все такое? В таком случае, вам стоит узнать: мой друг, которого вы так уверенно причислили к семитам, на большую часть своей крови француз. На некоторую – ирландец. На всю оставшуюся – чистокровный англосакс. А вот мою бабку по матери звали Эсфирь. Эсфирь Райм. Я еврей, герр Сойка.
Глава 47, в которой дают показания
Слова Саммерса привели профессора Сойку в буйство. Если до этого он молчал с гордым достоинством непризнанного гения, то теперь вышел из себя. Он выкрикивал гадости про еврейский заговор. Про крах европейской цивилизации. Про то, как евреи погубят мир при участии Д.Э. Саммерса лично.
Но на все эти излияния инспектор Сикорски велел ему помолчать, а вот тому господину, то есть Д.Э. Саммерсу, излагать все, что тот знает, подробно и понятно.
– Показания будете давать по очереди, – сказал он, вынимая блокнот.
Все расселись. Джейк оседлал стул:
– С самого начала, как только мы вошли в комнату, доктор указала мне на цветы.
– Какие цветы?
– Лилии. Они были не очень свежие. А это указывает на то, что в комнате до нас кто-то был. Причем, был только что – горничная даже не сочла нужным сменить цветы или убрать их. С большой вероятностью это была женщина – вернее, женщины. Три, учитывая количество кроватей, из которых одна по неизвестной причине убрана и следы ее замаскированы. Отсюда напрашивается версия о гостьях этой квартиры: именно три. Для начала. И еще одна – в той комнате, куда поселили нашу коллегу. Итого четыре.
– Почему вы считаете, что именно четыре? Ведь, не считая той фройляйн, вашей сестры, их как раз три.