Практически не останавливаясь, мы с моей охраной домчались до Лефортовского дворца, который мне уже домом родным стал.
Прямо в холле меня ждал Ушаков, который мерил просторное помещение шагами, хмурясь и практически комкая в руке лист бумаги. Странно, что этот лист лежал не в знаменитой папке, и странность номер два заключалась в том, что всегда невероятно сдержанный Андрей Иванович сейчас был возбужден вне всякой меры.
– Случилось что, Андрей Иванович? – спросил я его на ходу, стягивая с рук перчатки. – Уж слишком ты на льва в клетке похож. Был бы у тебя хвост, то сек бы им направо и налево, я просто уверен в этом.
Вместо ответа Ушаков протянул мне ту самую бумагу. Заинтригованный выше всякой меры, я подошел к окну, присел на подоконник и принялся читать. Прочитал, завис на некоторое время, затем зачем-то поскреб бурое пятно, расползшееся в одном углу письма, и снова прочитал. Преувеличенно аккуратно сложил его и протянул Ушакову.
– Ты уверен, Андрей Иванович, что это правдивое донесение? Не подделка, подкинутая нам, а правда?
– Уверен, государь Петр Алексеевич, – Ушаков сжал губы. – Курьер, везший его предпочел погибнуть, но не отдавать письмо добровольно.
– Миниха ко мне, быстро! И Ласси!
Я отшвырнул перчатки, которые все еще держал в руках, даже не потрудившись посмотреть, куда они полетели. Эта поездка была спонтанной, и кроме гвардейцев личной охраны меня в ней никто не сопровождал. Петька голубями был занят, Репнин с Митькой укатили проверять, что там опять Юдин учудил, я пока не разбирался, но по слухам, нечто весьма фривольное и про что можно говорить только стыдливо хихикая, и полушепотом. И тут вот это. Умеет мне Ушаков сюрпризы преподносить, слов просто нет. Но молодец, потихоньку сеть своих людей по заграницам начал раскидывать. И сразу же такой карась попался.
Миних прибыл быстрее Ласси, который болтался без дела по Москве, откровенно скучая. Его никто никуда не отпускал, а свою проверку он провел гораздо раньше, чем мы вернулись в первопрестольную.
– Я позвал всех вас, господа, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие, – вольно процитировав моего классика, я начал пристально осматривать двух моих генералов, которые могут много кому фору дать. – Людям Андрея Ивановича удалось перехватить курьера, который вез письмо из Курляндии в Польшу, и в котором герцогиня Курляндская интересуется у своего союзника Августа польского, когда они нанесут совместный удар по нашим границам. Как стало известно из этого письма, Анна Иоанновна сумела заключить тройной договор с Августом и с Фредериком Первым, из которого следует, что в случае ее воцарения Швеции отойдут все земли, которые ей принадлежали до Северной войны, а также то, что Россия поможет этой старой свинье Августу в его борьбе в Лещинским, вопреки договору с французами.