— Я не знаю. Может быть, так и впрямь будет лучше. Если…
Не могу договорить. Меня охватывают жуткое смятение и страх.
— Саш… — Борис обнимает меня за плечи и с силой прижимает к себе, — Сашка… Ну, все! Ты чего? Все хорошо будет! Я тебе хоть когда-нибудь врал?
Да! Я смеюсь сквозь слезы. Утыкаюсь мокрым носом в его плечо.
Все врут… Друг другу и сами себе, что страшней.
— Александра Ивановна… Борис Степанович.
— Да, доктор? Что там у нас?
— Зайдите.
Не знаю, смогла бы я встать, если бы не поддержка Бориса. Смогла бы дойти до кабинета, чтобы рухнуть рядом с перепуганной Котькой на стул, как подкошенная.
— Сразу обозначу — паниковать нет причин.
— Слава богу.
— Но и поводов для радости меньше, чем мы надеялись.
— И что это означает? Можно прямо?
— Опухоль уменьшилась, но не намного. Думаю, мы бы имели лучший результат, если бы придерживались изначальной схемы.
Доктор еще что-то говорит. Максимально просто, подробно. Поварившись в этой теме, я знаю, что хорошие специалисты проходят специальные тренинги по тому, как нужно доносить информацию больным и их близким. И в том, что я все равно ни черта не понимаю, виноваты вовсе не витиеватые изобилующие медицинской терминологией речи врача. А мое… лишь мое отупение. Онемение. Которое наступает тогда, когда, если не обезболить — просто умрешь от болевого шока.
— …сейчас я предлагаю сделать перерыв, чтобы Катя восстановилась. И после провести еще один курс по изначальной схеме.
— Я не хочу! Не хочу, понятно?! Это так несправедливо!
Котька вскакивает из-за стола и с непонятно откуда взявшейся силой сметает с него какие-то бумажки, степлер, органайзер для канцелярии. Широко распахнув глаза, я смотрю, как на пол летят скрепки, кнопки, какая-то мелочь. Я встаю, чтобы успокоить дочь. Чтоб обнять ее, напитав своей силой. Тяну руку, но она лишь отдаляется. Поворачивается и бежит прочь. А я, так и продолжая за ней тянуться, начинаю медленно оседать на пол.
От автора: друзья, скоро на книгу будет открыта подписка. Напишите, пожалуйста, получаете ли вы уведомления о пополнении текста? Если что — текст пополняется и будет пополняться каждый день, утром, без выходных.
— Сашка! — Победный дергает меня на себя, не давая упасть. И это дерганье будто срывает с моих глаз заволокшую их пелену.
— Я в порядке.
— Да где там?
— Говорю — все нормально! — отрезаю я. — Иди за ней. Она тебя послушает.
— А что мне ей сказать?
Это невозможно. Это действительно невозможно — видеть его таким. Растерянным. Выбитым из привычного равновесия.
— Что все будет хорошо, Боря. Это просто небольшая корректировка в схеме лечения. Ничего больше.