— В прошлом, — Гройсман морщится, как от зубной боли. — Сейчас я не оперирую. Только преподаю.
— Ещё и преподаёте? — Кажется, меня уже нельзя удивить больше, но Давиду Ефимовичу удаётся и это.
— Ну, кто-то же должен учить юных медиков, правда?
— А психология?
— Ах, это… Это мое хобби. Как насчёт макарон с трюфельным соусом?
Хобби, значит. Ага. Так я и поверила. Да он же настоящий медиатор. Такими навыками просто так не овладеешь. Наверняка его специально под это затачивали. Впрочем, я не считаю себя в праве о чём-то его расспрашивать. Понимаю, что у каждого человека есть какие-то свои линии, за которые лучше не заходить. А у конкретно этого человека эти самые линии обозначены очень чётко.
Вечер удался на славу. Вкусный ужин, приятная беседа. Интерес? Не знаю… Давид Ефимович лишнего не позволяет. Он ведёт себя сдержанно и галантно, как истинный джентльмен. Я опять много говорю, Гройсман по большей части слушает. На первый взгляд между нами нет абсолютно ничего общего. Мы люди разных поколений, но этого как-то не чувствуется. Пожалуй, это первое свидание, после развода, с которого мне не хочется во что бы то ни стало сбежать. Если нашу встречу можно назвать свиданием. В любом случае, интерес такого мужчины здорово поднимает обронённую Победным самооценку. Я самой себе кажусь лучше, мудрее и рассудительнее. Хотя, опять же, может дело в шампанском, к которому Давид Ефимович, в отличие от меня, не притронулся.
— Спасибо за этот вечер.
— Он ещё не окончен. Я намереваюсь тебя подвезти.
— Это совершенно необязательно…
— Я настаиваю.
Гройсман — старообрядчик. Но мне по душе его старомодность. Есть в ней что-то ужасно привлекательное. А ещё в том, что выболтав о себе всё еще при первой встрече, мне не нужно казаться лучше, чем я есть.
Давид Ефимович ездит на старом добром «Крузаке». Под музыку в дороге меня позорно смаривает сон. Гройсману даже приходится меня окликнуть, чтобы уточнить адрес. Доезжаем быстро — город свободен от пробок. Мой спутник настаивает на том, чтобы проводить меня до подъезда. Я не возражаю. Все мои мысли — о том, поцелует ли он меня на прощание. И хочу ли я этого? Скорей всего, нет. Это всё усложнит.
Из тени у входа материализуется фигура мужчины.
— Саша…
— Борис? А ты какими судьбами так поздно?
— Да вот! Ждём тебя с детьми, ждём. А ты… — Победный проходится въедливым взглядом по моему спутнику.
— А зачем вы меня ждёте?
— Отметить хорошие новости. Я тебе звонил раз пять.
— Давид Ефимович, это — Борис Победный. Боря, это Давид Ефимович.
— Очень приятно, — кивает Гройсман. — Раз тебя есть кому проводить, я пойду. Завтра тяжёлый день.