— Алан Авдалов. Что-то знакомое.
— Он дурью барыжит на пару соседних областей. Такое…
— Вы их засекли?
— Прямо сейчас нанятый им самолет должен приземлиться в T***
— Что думаешь делать?
Хороший вопрос. Для начала заберу своего сына. А там — посмотрим.
— Есть у меня кое-какой план.
— Если вдруг понадобится помощь…
— Господи, Рус, я большой мальчик.
— Я знаю. И не лезу в твои дела. Просто знай, что можешь на меня рассчитывать.
Он опускает взгляд на ту самую фотографию. Смотрит на нее несколько секунд, и я понимаю, что от него ничего… абсолютно ничего не укрывается. Дерьмо! Качаю головой. Уверенный в том, что брат поймет меня правильно и не станет требовать ответов на свои вопросы сию секунду. И он не подводит. Задумчиво чешет бровь и расслабленно откидывается в кресле. Я знаю, это временная передышка. Но рано или поздно мне придется все объяснить семье. Кто бы еще подсказал, как признаться им в том, что меня… меня! так ловко обвели вокруг пальца. Этому нет объяснения. Их просто нет, гори оно все огнем.
— Просто пойди и забери их.
И это говорит мне мой старший брат? Руслан-сто-раз-перестрахуюсь-Белый? Просто пойди и забери? Серьезно? Впрочем, случись что-то подобное с его семьей, Рус наверняка бы так и сделал. К счастью, хоть отец не лезет в детали, доверяя мне на все сто. Да и не та это ситуация, из-за которой тот стал бы нервничать. Дерьмо случилось до того, как наши ребята приступили к работе. А значит, это не наш прокол.
— Лично?
— Что, пап?
— Я спрашиваю, ты планируешь этим заняться лично?
Да чтоб тебя! Я ведь уже было решил, что пронесло.
— Да.
— Почему?
— Потому что это была личная просьба ко мне.
Отец кивает лысой головой, с удивительной для такого почтенного возраста ловкостью встает из-за стола и, бросив Руслану «Подстрахуешь», выходит из кабинета.
— Это что сейчас было?
— Мне было велено подстраховать твою задницу.
— Дерьмо.
Следуя примеру отца, тоже поднимаюсь. Снимаю со спинки кресла небрежно брошенное пальто. Барберри смотрится довольно странно поверх линялой футболки и практически белых от постоянной стирки джинсов. Да и кроссовки, которые первыми попались мне под руку, когда я выбегал из дому — тоже выбиваются из привычной картины. Плевать…
— Хочешь, поговорим об этом?
— Нет! — сгребаю ключи, недолго думая забираю и папку.
— Ты же ничего не знал о ребенке?
— Рус! Прошу, не сейчас.
— А когда?! Когда ты окончательно загонишься по этому поводу?
Я знаю, что брат хочет как лучше. Я знаю, что он любит меня и переживает. Но не могу… Даже с ним не могу сейчас обсуждать эту тему.
Молча выхожу. Спускаюсь в паркинг. Сажусь в холодный салон машины и возвращаюсь назад…