Я беспечно махнула рукой, допила вино и протянула стакан за новой порцией.
— Все нормально, просто нарвались на отморозков, каких у нас навалом.
— Но, почему он не повез тебя в больницу? Вдруг, что серьезное могло приключиться? Тебе крупно повезло, что не сломались ребра и не проткнули легкие, или еще чего похуже.
— А вот об этом надо спросить у него самого. Меня этот вопрос занимает не меньше Вашего. — Я сделала большой глоток, и смачно икнула. Ох, мать, пора завязывать. Эта сладкая амброзия, оказалась на редкость коварной. — Кстати, Сережа, а откуда ты знаешь Антонова?
— Служили вместе. — Просто ответил товарищ в сутане.
Я выпучила глаза.
— Это как? Ты ж священнослужитель, а не военнослужитель, тьфу ты, то есть не солдат.
— До того как стать священником, я был обычным парнем. Встречался с девушками, ходил по кабакам, учился на медицинском, воевал. Кстати в Чечне мы с Кирюхой и познакомилась, попали в один…
— Вот вы где. А я уже волноваться начал.
На самом интересном месте, как всегда не вовремя, явился Антонов.
— Ой, а давай, ты сейчас выйдешь, и войдешь снова, минут через пятнадцать? — пьяно взмолилась я. Ну, не могу я остаться без подробностей. А при напарнике, Сережа точно не скажет ни слова. — Сходи пока, чайку горячего выпей. Вон, продрог весь, устал.
Новоприбывший нахмурился. Принюхался, присмотрелся. И как на зло, из под Сережиной сутаны (или рясы, или еще как-то), выкатился заныканый стаканчик. Батюшка пристыженно потупился, под укоризненным взором напарника.
— Пьете, значит? Без меня, значит? А ведь обещал! Обещал меня дождаться. Без меня не начинать. А ну давай сюда бутылку!
Сережа протянул почти пустой бутыль третьему, трезвому, но, думаю, ненадолго.
— И это все?! Тащи вторую! — Допил из горла остатки вина, и вслед удаляющемуся виночерпию — Стакан не забудь!
— Так точно, сержант! — Донеслось снизу.
— Да — протянула я — не так я себе представляла слугу божьего…
— Чему тут удивляться. — пожал он плечами, присаживаясь на деревянный парапетик. Откинулся назад, хладнокровно глянул вниз, оценил высоту, вернулся в вертикальное положение. — Все меняется. Традиции, безусловно, важны. Но, еще важнее, искренняя доброта, вера, любовь к людям. Чистота помыслов. Не важно, что он делал раньше, важно каков он сейчас. А сейчас, он на единственно верном месте. Из него выйдет отличный пастырь для народа.
— Вот она! — Влетел к нам «пастырь», победно держа в вытянутой руке бутылочку вина. — Последняя. Заначечка. — Он любовно погладил ее по стеклянному бочку. — Из-за вас, придется ехать, перезакупаться. За свой счет. — Осуждающе глянул он на нас. — В этом месяце госаккредитований не предвидится.