— Что успел заметить?
— Магов рядом не было. Это была ловушка именно на нас, — начал он. — По этой дороге ведь ходили караваны, так?
— Ходили, — подтвердил клирик. — Никаких следов не было.
— Значит, ловушка была на силу света, — кивнул паладин. — Если бы не удар в спину, то мы бы быстро разобрались.
— Видимо, на то и был расчет, — кивнул Снек. — Я тоже не ожидал такой ловушки. У вас только раненые?
— Нет. Одному брату из монахов пробили сердце, — покачал головой старший паладин. — Их было слишком много. А на счет тех, кто это сделал…
Нерба вытащил из-за пазухи небольшой фиолетовый камень.
— Это я достал из груди голема.
Снек взял в руки неизвестную породу, оглядел и поднёс к лицу, чтобы обнюхать.
— Я такого не встречал. Знаю, что этот цвет присущ магам-отшельникам, но… именно такого не видел.
— Я тоже. Решил прихватить с собой. Думаю, братья из бастиона «Знаний» разберутся, в чем тут подвох.
— Согласен, — кивнул Снек и махнул рукой Гошу.
Паладин мчался по улице на всех порах, гремя латами. За ним, стараясь изо всех сил не отстать, несся Ари.
— Снек… я… — выдавливая из себя слова, произнёс подбежавший воин. При этом из его рта отчетливо доносился аромат перегара.
— Спокойно. Пока ты бегал, уже всё закончилось, — махнул рукой Снек. — Отряд справился.
Гош растерянно взглянул на отдаляющийся отряд с клириками и монахами, затем обиженно взглянул на Нербу и нехотя произнес:
— Ну, сами так сами.
Ари, стоящий за его спиной и пытающийся перевести дыхание, недовольно глянул на наставника, но не успел произнести и слова, как на него строго взглянул Снек.
— Нам понадобится твоя помощь. Там есть раненые. Сильно.
* * *
— Я… — Ари стушевался, не зная с чего начать.
Он стоял у дома торговца и растерянно пытался объясниться с девушкой.
— Меня зовут Ари, — решил начать с главного парень. — Я послушник клирика Снека и паладина Гоша. Мы принадлежим Янтарному ордену.
Девушка всё это время молча на него смотрела. При этом руки она свои спрятала, чтобы не выдать дрожь, но на лице и так легко читалась растерянность.
— Мы… У нас не приветствуется рабство, — начал парень и на несколько секунд замолчал, но, заметив выражение на лице рабыни, тут же поправился: — Не в том смысле, что у нас не любят рабов, а в том, что у нас нет рабов. У нас такое запрещено.
Вопреки ожиданиям девушка не расслабилась, и лицо ее никак не изменилось.
— Я еще не сказал наставнику, что… что у меня есть рабыня, — произнёс парень и растерянно оглянулся.
На них никто не глазел, и по большому счету редкие прохожие шли по своим делам.
— Слушай, я… Давай я тебе позже объясню. Не стоять же на улице, — вздохнул он и, развернувшись, пошел по улице.