Я оборачиваюсь к скинхеду, который застыл в замешательстве.
— Черт, нет, нет! — кричит он, закрываясь руками.
Я несколько раз бью его в висок, используя висящий наручник как кастет, скинхед падает на пол, сворачивается в клубок и затихает. Я бросаюсь обратно к «военному» и вытираю кровь с наручников о его рубашку. Он все еще без сознания и тяжело дышит. Выжить он, может быть, и выживет, но глаз уже не вернет. Я возвращаюсь на свое место и защелкиваю наручники точно так, как они были защелкнуты на решетке раньше, до того, как открыл их ключом, с которым не расстаюсь со времен поединка с Джо Виком.
Полицейские появляются через десять минут. Не знаю, так и было задумано или они действительно так редко проверяют камеры. Скинхед заполз на лавку в дальнем углу камеры. Охранники отпирают дверь и бросаются к «военному». Один из них оборачаивается ко мне.
— Что случилось? — спрашивает он.
— Этот напал на второго, но тот ему дал сдачи.
Пожилой мужчина в костюме проталкивается сквозь собирающуюся толпу. Он указывает на меня.
— Вы кто?
— Тео Крей, — говорю я в ответ.
— Который нашел дом убийцы?
— Да.
— Какого черта вы тут делаете?
Я только качаю головой.
— Произошло недоразумение, — отвечает один из полицейских. — Мы думали, что на него выписан ордер на арест, но оказалось, что нет.
— И поэтому вы его посадили в камеру с уголовниками?
— Приносим извинения, — говорит коп.
Мужчина в костюме отпирает мои наручники. Когда он отдает их полицейским, то замечает, что его пальцы в крови, но без комментариев вытирает их прямо о штаны.
— Сюда, доктор Крей. Аккуратно, тут все в крови.
Над «военным» колдуют парамедики, пытаясь остановить кровотечение из глазницы. Кажется, стоило бы испытать чувство вины, но я только думаю, как бы хотел, чтобы на его месте был Ойо.
— Ради бога, простите, что вам пришлось все это увидеть, доктор Крей. На самом деле это из ряда вон для нашей тюрьмы.
Я оглядываюсь на скинхеда. Парамедик накладывает ему повязку на окровавленный висок. Пожалуй, на его счет тоже не стоит беспокоиться. Такому свидетелю вряд ли поверят. Важнее нанести следующий удар до того, как до меня доберется тот, кто за всем этим стоит.