рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Но беда в том, что ПОУМ почтительно предлагает самому буржуазно-реформистскому правительству созвать такой съезд, который затем должен будет «мирно» заменить собою буржуазное правительство. Революционный лозунг превращен в пустую фразу!
4-й пункт гласит: «Создание армии, контролируемой рабочим классом». Буржуазия в союзе с реформистами должна создать армию, которую Нин будет контролировать. В наиболее остром вопросе об армии безжизненность позиции вождей ПОУМа проявляется в наиболее убийственном виде. Армия есть орудие правящего класса и не может быть ничем другим. Армию контролирует тот, кто ею командует, т.е. тот, кто держит в руках государственную власть. Пролетариат не может «контролировать» армию, создаваемую буржуазией и ее реформистскими лакеями. В такой армии революционная партия может и должна создавать свои ячейки, подготовляя переход передовых частей армии на сторону рабочих. Эту основную революционную задачу ЦК ПОУМа прикрывает слащавой утопией о «контроле» рабочих над армией буржуазии. Официальная позиция ПОУМа насквозь проникнута двусмысленностью. Иначе и быть не может: двусмысленность – душа центризма.
«Революция отступает назад», – глубокомысленно возвещает Нин, подготовляя на самом деле… свое собственное отступление. Или, может быть, Нин собирается задержать скатывающуюся революцию на демократическом этапе? Каким образом? Очевидно, при помощи словесных тормозов. Если б Нин способен был вдуматься в собственные слова, то он понял бы, что революция, если господа вожди помешают ей подняться до диктатуры пролетариата, неизбежно должна скатиться до фашизма. Так было в Германии, так было в Австрии, так будет в Испании – только в неизмеримо более короткий срок. Надо продумать положение до конца.
Когда Нин говорит, что испанские рабочие еще и сегодня могут мирным путем взять власть, то Нин говорит прямую неправду. Власть уже сегодня находится в руках военных верхов и бюрократии, в союзе со сталинцами и анархо-реформистами. В борьбе против рабочих все эти господа опираются на иностранную буржуазию и советскую бюрократию. Говорить при этих условиях о мирном овладении властью значит обманывать себя и обманывать рабочий класс.
В той же своей речи (конец марта) Нин говорил о том, что у рабочих хотят отнять оружие, и рекомендовал не отдавать его. Совет, конечно, правильный. Но когда один класс хочет отнять у другого оружие, а этот другой класс, именно пролетариат, отказывается отдавать оружие, то это и означает надвигающуюся гражданскую войну. Сладенькая и фальшивая перспектива мирного завладения властью опрокидывает все радикальные рассуждения Нина насчет диктатуры пролетариата. Между тем суть политики Нина именно в сладенькой перспективе. Она позволяет ему не делать практических выводов из радикальных рассуждений и продолжать политику центристских колебаний. Из потребности в сладенькой перспективе вытекают реакционные гонения Нина на «троцкистов», т.е. на подлинных революционеров, которые мешают Нину притворяться большевиком.