— Я же сказал, раненого везем, — повторил Сантели.
Топором коню прямо в морду. И назад, к телеге, где укромно, но в то же время доступно припрятано другое оружие, более подходящее для молодецкой сшибки с конными. Или наоборот вперед, с кинжалом, добивать, если повезет, и конь фехтовальщика свалится. А дальше как пойдет. Бригадир смотрел на бретера и отчетливо понимал, что все его мысли очевидны, словно висельник на воротах. Так же как Раньян прекрасно понимает, что Сантели понимает… И так далее. А закончится все быстро, кроваво, сумбурно.
Но вместо того, чтобы подать коня вперед и попробовать сразу стоптать бригадира, или наоборот, спрыгнуть на землю, чтобы навязать пеший бой, в котором бретер был очень хорош, Раньян поступил совершенно по-иному. Он достал из-за широкого раструба перчатки маленький предмет, похожий на монокль — линзу с крошечной, на два пальца, ручкой и обрывком узкой цепочки из десятка звеньев. От оправы и вообще всех металлических частей монокля веяло стариной — сплошные царапины, пятнышки патины. Похоже, монокль был вещью с историей задолго до Бедствия. А вот сама линза, наоборот, как будто вчера вышла из-под бархотки шлифовальщика. Абсолютная чистота стекла поражала, особенно по контрасту с оправой.
За телегой шумно вдохнул Бизо, затягивая воздух сквозь стиснутые зубы, словно кит, вбирающий водный поток с косяком рыбы. Алхимик явно понял, что это такое. Да и Сантели тоже слышал про такие линзы. Секрет их изготовления был давно утрачен, и в мире таких артефактов осталось наперечет. Тот, кто искал загадочную девицу, был очень… нет, ОЧЕНЬ состоятелен, имел хорошие знакомства, потому что просто за деньги «око Альзора» не достать. И еще загадочный наниматель очень хотел найти нужного человека…
Раньян протер линзу кусочком замши, и Сантели видел, до чего бретеру не хочется ей пользоваться. Немудрено. Все магические артефакты, так или иначе, взимали плату за пользование. Одним требовалась жертва или капли крови, другим светлые воспоминания, обращаемые в свою противоположность, третьи просто убавляли пользователю недели, а то и месяцы жизни. Так или иначе, Раньян закончил, наконец, полировать стеклышко и посмотрел сквозь него на телегу. В этот миг он со своей прической походил на аристократа, придирчиво озирающего актрису в театре — достойна или нет та почетной роли мимолетного увлечения на пару ночей.
Время остановилось. Сантели буквально чувствовал, как рука Бизо выжимает рычаг арбалета, и прочная кожаная тетива едва-едва держится на самом краешке «ореха» — колесика с зарубкой-зацепом. Кая бригадир тоже не видел, но опять же чувствовал, что мечник застыл с оружием наперевес, готовый ринуться вперед. Кай мог двигаться очень быстро и не раз рубил кавалеристов, слишком уверенных в том, что взгляд сверху-вниз дает им неоспоримое превосходство над пехотой.