Утром деревня гудела, как потревоженный улей. Догадкам не было конца. Жена Матеуша ходила бледная как смерть, а сам он созвал своих ребят, чтобы обсудить обстановку. Однако они так ни к чему и не пришли. Было ясно, что ночное происшествие было тщательно спланировано, о чем говорило уже то, что дом был полностью окружен. Но кто был заинтересован в том, чтобы убить всем известного и всеми уважаемого вожака местных людовцев[4].
Сам Матеуш кое-что подозревал, но ни с кем не делился своими мыслями: слишком уж неправдоподобными они казались. С той ночи он стал осторожнее, старался возвращаться домой не слишком поздно, а если уж приходилось задержаться, его всегда кто-нибудь сопровождал, а иногда даже двое или трое.
Больше всех был потрясен случившимся Зенек. Он никак не мог решиться пойти к Матеушу днем, на глазах у всех. Дождался вечера, бесцельно слоняясь по дому, и только тогда направился к Генеку. Вдвоем они подробнейшим образом обсудили происшествие, теряясь в-догадках, и, само собой разумеется, так ничего и не придумали. Зенек внимательно слушал соображения приятеля о политической ситуации в стране, кое-что о санации и ее последствиях, о коммунистах, людовцах. Все это было для него ново и интересно.
— Ну а ты-то, Генек, кто?
— Я? — удивился тот. — Я никто. Я чахоточный…
— А откуда же ты все это знаешь?
— Да приходилось кое-где слышать. Ну и читал.
— Разве об этом пишут?
— Конечно. Хочешь почитать?
— Сам не знаю. Давно уж ничего не читал, может, и разучился.
— Глупости! На, возьми. — И он дал Зенеку какую-то книжку.
Расставшись с приятелем, Зенек пошел не домой, а к Матеушу. Проходя мимо хаты Хельки, он не удержался и сквозь щель в занавесках заглянул в дом. Хелька сидела за столом. Он видел лишь ее голову и часть плеча. Как бы почувствовав его взгляд, Хелька подняла голову и посмотрела в окно. Зенек испуганно отпрянул.
Дома Матеуша он не застал. Его жена даже не впустила Зенека в хату: сказав, что мужа нет, она поспешно захлопнула дверь у него перед носом.
Идя обратно, он Опять задержался у окон Хелькиного дома. Она сидела в той же позе. Ему вдруг захотелось зайти к ней. И тут за его спиной послышались чьи-то шаги. Он отскочил в темноту.
— Подглядываешь?
Это был Матеуш.
— Нет… Я шел к вам… Дай, думаю, передохну.
— Да я не осуждаю. Баба как баба, да и не прочь, кажется… А ты зачем ко мне-то?
— Хотел узнать, что вчера произошло.
— Ничего особенного. Какой-то сукин сын стрельнул в меня пару раз.
— Кто же это?
— Если бы знать!
— А ребята Каспшака не могли это сделать?
— Да ты что? С чего ты так решил?