Уже во время борьбы Галилея за коперникову систему мира католический богослов Лейтнекер писал: «Учение Коперника взрывает самые основы богословия. Если Земля — одна из многих планет, то невероятно, что как раз для нее совершилось столь великое, как об этом учит христианское учение. Раз существуют и другие планеты, то они должны быть населены: ведь бог ничего не делал напрасно. Но как же в таком случае обитатели и других планет могут происходить от Адама? Как они могли быть искуплены спасителем?»
Такие же вопросы, по их представлению «убийственные» для нового учения, предлагали коперниканцам и православные богословы. Давая смелую и остроумную отповедь этим мракобесам, М. В. Ломоносов, открывший атмосферу Венеры во время прохождения этой планеты по солнечному диску в 1761 г., в своей замечательной работе «Явления Венеры на Солнце» писал: «Некоторые спрашивают, ежели де на планетах есть живущие нам подобные люди, то какой они веры? проповедано ли им евангелие? Крещены ли они в веру христову? Сим дается ответ вопросной. В южных великих землях, коих берега в нынешние времена почти только примечены мореплавательми, тамошние жители, также и в других неведомых землях обитатели, люди видом, языком и всеми поведениями от нас отменные, какой веры? и кто им проповедал евангелие? Ежели кто про то знать или их обратить и крестить хочет, то пусть по евангельскому слову… туда пойдет. И как свою проповедь окончит, то после пусть поедет для того же и на Венеру. Только бы труд его не был напрасен. Может быть, тамошние люди в Адаме не согрешили; и для того всех из того следствий не надобно…».[48]
Следовательно, учение о множественности обитаемых миров, развитое Бруно на основе системы Коперника, поставило церковь в чрезвычайно затруднительное положение. Недаром даже спустя три столетия после сожжения Бруно не погасла ненависть представителей церкви к этому великомученику свободной научной мысли: в 1889 г. во время торжества открытия памятника Бруно в Риме целый ряд домов духовных лиц был задрапирован в черное…
А между тем уже в конце XVII в. в пользу учения об обитаемости других планет выступил и французский мыслитель Бернар Фонтенель. Он стоял на точке зрения широко понятого коперниканства (хотя формально не порвал с католицизмом) и поэтому понимал, что органическая жизнь не является привилегией Земли. В 1686 г. он выпустил книгу «Разговоры о множестве миров», русский перевод которой сыграл большую роль в распространении учения Коперника в России. Фонтенель, который не хотел открыто вступить в конфликт с религией, в своей книге заявил, что широкое распространение органической жизни во Вселенной совместимо с верой во «всемогущество» бога. В общем у него выходило, что обитаемость многочисленных миров служит телеологическим оправданием их существования, а это бесспорно означало разрыв с антропогеоцентризмом. Фонтенель здесь шел тем же путем, что и Бруно: попав в лапы инквизиции, Бруно пытался прибегнуть к тому богословскому ухищрению, что «недостойно» для бога создание одного только мира.