— Вы еще с этим пособием наплачетесь! — погрозил он пальцем слушателям.
Из заднего ряда послышался пискливый, благоразумно измененный голосок:
— От наркома продовольствия нам помощи как от бычка молочка!
Слушатели рассмеялись, затопали сапогами по половицам, посыпались сердитые возгласы:
— Тебе-то что? Закрома лопаются от прошлогоднего урожая!
— В аулах детишки пухнут от голода!
Обрадовавшись, что юбилейное заседание идет не по составленному Сафуаном и Нигматуллой плану, Загит быстро подошел к краю сцены, вскинул голову, провел рукою по волнистым волосам, призывая этим к вниманию, и сказал сердечно:
— Товарищи! Коммунисты, советская власть и вождь угнетенных народов Ленин дали башкирам автономию…
— А сейчас хотят отобрать и вернуть нас к царским временам! — крикнул, размахивая руками, Сафуан.
— Не ври! Никто не зарится на нашу автономию! — укоризненно заметил плечистый красноармеец, сидевший в первом ряду в обнимку с винтовкой, как с девушкой.
— А почему они вмешиваются в наши дела? — грозно сверкая глазами, спросил Сафуан.
— Помогают! — подхватил Загит. — Помогают советом, зерном, деньгами, книгами…
Нигматулла сидел, выпятив обширное брюхо, играл пальчиками в бороде и сверлил затылок Загита ненавидящим взглядом. Наконец он уловил удобный момент и проворчал:
— Не забывай, что ты башкирский сын! Я ведь тебя, сопляка, с пеленок знаю.
— Точно, агай, точно, ты мой земляк и знаешь меня с рождения! — согласился Загит. — Происходит Нигматулла-агай из бедной семьи…
На лице Нигматуллы появилось умиротворенное выражение: «Слышите? Слышите? Такой же бедняк, как и вы!..»
— На беду, мой земляк, когда вырос, забыл голодное детство, превратился в стяжателя, ростовщика, хозяйчика, в паука, сосущего кровь из бедняков! — продолжал Загит, содрогаясь от гнева.
Нигматулла завертелся на стуле, теряя дыхание от неожиданности.
— Стыдно клеветать на своего брата башкира! — бросился ему на выручку Сафуан. — Уходи с трибуны!..
Но уже было поздно, слушатели прониклись симпатией к Загиту: ведь они знали его военную доблесть, они слышали, как его истязали в тюрьме.
— Пусть, пусть говорит!
— Не затыкайте рот человеку!..
«Ты, продавшийся русским коммунистам джигит, боишься, что я тебе отомщу за спаленный тобою еще до германской войны магазин? Обязательно и непременно отомщу! — клялся Нигматулла, багровея. — И как этот полоумный Сафуан не успел тебя придушить в тюрьме!..»
— Всю жизнь Нигматулла обманывал для барыша своих же башкир, обижал, грабил! Из-за золота на убийство пошел!.. Нашему земляку Шарифулле кусок меди продал как золотой самородок, довел его этим до нищеты, до сумасшествия! Из-за золота он искалечил моего друга Гайзуллу, а жену свою Нигматулла-агай замучил, посадил в муравейник, и она, бедная, от позора облила себя керосином и сожгла!