Солдаты и дружинники выстроились напротив Колчака и Пепеляева, разом вскинули винтовки.
— Целься верней!.. Пли!
Грянул залп. Правосудие свершилось. Священное возмездие покарало верховного правителя и председателя совета министров.
Комендант тюрьмы напомнил исполнительно:
— Надо вырыть могилу.
Дружинники заворчали:
— Не станем пакостить сибирскую землю трупами палачей! В Ангару их, на съедение рыбам! В прорубь!
Григорьев согласился: трупы Колчака и Пепеляева сволокли вниз, столкнули в дымящуюся парко́м, с пляшущими сизыми волнами прорубь, раздался всплеск, и клокочущая, как студеный кипяток, вода сожрала тела преступников.
— Так началась новая глава истории гражданской войны, — закончил Хисматулла устало; видно, и воспоминания были тягостными.
— Да, это действительно история, — задумчиво произнес Трофимов, — полная крови, страданий, но и революционного оптимизма… Так и не отдали Иркутск генералу Войцеховскому?
— Так и не отдали, — кивнул Хисматулла. — Подоспели части Пятой армии.
— А где Григорьев?
— Иван Тимофеевич пошел дальше, за Байкал, партизанский его отряд переформировали в регулярное подразделение Пятой армии. Да и я бы воевал до сих пор, если бы не ранение, — виновато добавил Хисматулла, будто Трофимов способен был заподозрить его в самовольном возвращении домой.
— Погоди, погоди, браток, и здесь придется воевать! — обнадежил его Трофимов. — Рад, что отпустили тебя. За Байкалом Пятая армия могучая, и здесь ты нужнее. Загита отозвали, и я остался совершенно один. Если бы не приисковые и заводские рабочие, то со мною давно бы расправились националисты. Рассказывала тебе Гульямал о здешних порядках?
— Да, конечно! Ничего я не понимаю, Николай Константинович: почему это Советское правительство так долго нянчится с Заки Валидовым? Почему он не арестован?
— Потому, что его арест оттолкнул бы от нас большую прослойку башкирской и татарской интеллигенции, — обдуманно, веско сказал Трофимов. — Когда народ отшатнется от националистов, тогда у нас развяжутся руки. Учти, что Валидов, теряя опору в народе, может спохватиться и начать работать рука об руку с Советами.
— Ой ли? Сколько волка ни корми, он все в лес смотрит! Не верю, что Валидов перестанет быть Валидовым.
«Я тоже не верю!» — подумал Трофимов.
Но Гульямал не согласилась с мужем:
— Зачем ты так судишь окончательно? Может, и поймет, что заблуждался. Вон Кулсубай-агай сколько колесил, а пришел в Красную Армию.
— Грехи Кулсубая не украшают, — сказал Трофимов. — Но я лично всегда верил, что он, бедный старатель, выйдет на верный путь. Потому и боролся за него. Загит мне в этом сильно помог… И среди валидовцев есть, бесспорно, заблуждающиеся, обманутые, — надо их зорко разглядеть, усовестить и перетянуть на нашу сторону. Работы невпроворот! Браток, вместе мы горы своротим!