Засаду на хуторе полковник оставил — полусотню есаула Габитова, а эскадрон ротмистра Грязнова послал перехватить дозорами все ближние дороги и тракты. Сам с конвойной сотней поехал обратно в поселок.
Лесная дорога извивалась круто, и сперва казаки услышали бешеный топот копыт, но лишь через минуту-две на передовой дозор вылетел сипло дышащий, в грязно-белых ошметках пены жеребец; иссеченные плетью до кровавых рубцов бока его тяжело ходили. Всадник как бы ввинчивался в воздух, размахивая плетью.
— Это же господин Нигматулла Хажигалиев! — приподнявшись в седле, воскликнул Грязнов.
Конь был остановлен твердой рукой, осел на задние ноги, копыта взрыли землю.
— Ваше высокоблагородие! Господин полковник! — взвыл Нигматулла, трясясь от горя и злобы. — Ограбили! Золото! Пуда два, если не больше! Этот разбойник Хисматулла…
В глазах полковника сверкнули алчные огоньки.
— Золото? А я почему не знал о золоте? Почему золото не было сдано в государственную казну?
— Ваше высокоблагородие, золото принадлежало башкирскому правительству! Сам Заки-диванбаш, отец нации…
«Плевать я хотел на твоего отца нации, — подумал полковник. — Мне бы поймать Хисматуллу с его сокровищем! Ни дня здесь не останусь! В Париж, в Париж!..»
И сказал уверенно:
— Господин Нигматулла, успокойтесь, грабителей отыщем и накажем! Полагаю, что золото спрятано в поселке. Будем искать.
По приказу Антонова казаки крупной рысью поехали к Юргаштам, охватили поселок кольцом. Жители в те годы при появлении любого войска, еще не разглядев цвета знамени, прятались по домам, калитки замыкали на замки, спускали с цепи собак. И сейчас улицы поселка были безлюдными, копры над шахтами стояли притихшие, как часовые, на реке Юргашты не слышалось стука лопат и заступов старателей… Казаки не церемонились — ломились в ворота, барабанили в окна, нагайками выгоняли жителей из домов и конвоировали их, как арестантов, на базарную площадь. Собрались через полчаса старики, старухи, безусые парни — почти подростки. Взрослых мужчин-старателей в толпе не было, и Антонов знал, что они у Хисматуллы в большевистском отряде… Доползли до площади лишь калеки — инвалиды войны германской и войны гражданской.
— Тихо-о-о! — заунывно проголосил адъютант.
Люди до того были напуганы жизнью, что кашлять, вздыхать боялись — зажимали рты ладонями.
— Разбойник-большевик Хисматулла Хуснутдинов со своей шайкой красных грабителей ночью похитил из кассы Юргаштинского прииска золото! — громко, подчеркнуто твердо сказал полковник. — Кто помогал грабителям? Где золото? Куда спрятались большевики с Хисматуллою?.. Сожгу весь поселок, если не выдадите преступников! Мое слово несокрушимое.