Стражи взревели, оттягивая и раскидывая весь этот мусор. Они ревели, кидаясь и разрывая все на своем пути. Словно безумные стремились вперед. Куски брони отлетали куда-то в стороны, глыбы породы разрушались массивными топорами. Попавшиеся тела рейдеров ждала незавидная участь, кажется их вообще слабо замечали, просто расчленяя топорами и двигаясь дальше, будто ледокол.
Вот один из стражей откинул попавшийся кусок брони. Он двинулся было дальше, но замер. Сделал пару шагов назад. Не будь это невозможным, можно было бы подумать, что он испугался.
Странный звук. Шелест и скрип осколков. Весь мусор и металл перед стражем пришел в движение, начал осыпаться. Несколько кусков переборок отлетели, словно бумажные. Огромная, размером с, итак, немаленького стража, антрацитово-черная лапа ударила о пол отсека. Пять острейших когтей оставили глубокие борозды, разрезав на своем пути все, от породы, до металла.
— О духи — проговорила в страхе Бель, вглядываясь на освобождавшееся из плена обломков, чудовище.
* * *
Но то, что находилось под обломками не смогло освободиться так легко. Антрацитовые когти, прорезав борозды, остановились, застряв глубоко в полу отсека. Все замерло. Стоявший ближе всего страж приблизился. Взрыв обломков рядом откинул его массивную тушу, словно пушинку. Тот кубарем прокатился по отсеку, остановившись у самой стены. Замер, глядя на происходившее далее.
Разлетающиеся осколки заставили всех в отсеке, а не только стража, отойти подальше. Лишь Леронэ пыталась хоть как-то приблизиться, несмотря на то что ее почти насильно удерживала Бель.
— Нужно помочь ему освободиться, ты же не хуже меня чувствуешь, что он там — она говорила это безмолвному умертвию, что остановился рядом с девушками. Рафаль так же пережил разрушение базы.
Но этого не потребовалось. Очередной удар заставил еще один массивный фрагмент брони отлететь вбок, и в пол отсека врезалась уже вторая лапа. Но вот было в ней что-то неправильное. Даже издали было хорошо видно, насколько они непропорциональны. Она была меньше, пальцы, как и когти не имели таких монструозных размеров. Они были скрючены в подобие кулака, когда существо пыталось оттолкнуть нависающие осколки. И это ему удалось.
Мелкий хлам, оставшийся в общей куче, начал осыпаться, открывая вид на заключенного под ними зверя.
Хищная, заостренная голова, усеянная острейшими клыками. Горевшие алым глаза не смотрели дружелюбно на окружающих. Зверь медленно начал вставать, выпрямляя длинную, но слишком тонкую шею. Его меньшая лапа была прижата к телу, а сама туша укрыта недоразвитыми крыльями. Почему недоразвитыми — они были ущербно малы, едва укрывая грудь чудовища, ни о каких полетах и мысли не было. Зверь не мог выпрямиться, он все время заваливался на один бок, опираясь на массивную переднюю лапу и показавшийся длинный хвост.