По словам Мелвилл, после того как в шестнадцатом веке испанцы, несмотря на протесты коренного населения, начали разводить овец в долинах Валье-дель-Мезкиталь, на месте бескрайних лугов и дубовых лесов стали расти только мескитовые деревья, кактусы и чертополох. К концу века, писала Мелвил, «превосходные пастбища 1570-х годов превратились в заросшие кустарником пустоши».
В 1930-х годах Бюро по делам индейцев посчитало, что этот процесс затронул ту часть резервации навахо, где сейчас проживает семья Бигеев. В период с 1868 по 1930 годы численность навахо выросла в четыре раза. В это же время стремительно росло поголовье коз и овец, которых навахо традиционно перегоняли по одному и тому же маршруту – зимой на юг, летом на север. Долго это продолжаться не могло – почва в конце концов начала пересыхать, и сочные съедобные травы уступили место чихотной траве, змеиной траве, русскому чертополоху и астрагалу. Федеральные власти были уверены, что только резким снижением поголовья домашнего скота можно предотвратить опустынивание большей части резервации.
В те времена Бюро по делам индейцев возглавлял Джон Кольер – добропорядочный человек с непростой судьбой. Он родился и вырос в Атланте, а образование получил в Нью-Йорке и Париже. Всю жизнь Кольер романтизировал индейцев навахо, называя их «островом аборигенной культуры в монотонном море машинной цивилизации». Однако это не мешало ему считать, что применяемый индейцами традиционный способ выпаса овец заметно уступал научно обоснованным правилам пастбищного содержания скота. Если Кольер и его коллеги прекрасно понимали, что индейские пастбища до предела истощены, то сами навахо были уверены, что нехватка травы была вызвана необычно сильной засухой (и действительно, изменение климата к тому времени уже успело превратить прерии Оклахомы в пыльные пустыни). Некоторые старейшины придерживались мнения, что засуха – это наказание за отступление от религиозных традиций. По иронии судьбы это означало, что план Кольера по истреблению овец должен был еще больше разозлить духов и усилить засуху.
Навахо, поселившиеся на этих землях за сотни лет до появления Кольера, по понятным причинам были недовольны тем, что какой-то белый чужак из Джорджии учит их разводить овец. Некоторые советники Кольера, в частности лесничий Боб Маршалл, призывали его учитывать метафизические представления индейцев, особенности их семейного уклада и глубокие знания местной природы.
Однако Кольер не внял советам и ввёл драконовскую систему сокращения поголовья домашнего скота, в результате чего были истреблены тысячи овец, коз и лошадей. Туши животных либо оставались гнить под открытым небом, либо обливались керосином и сжигались. В итоге общее поголовье скота снизилось вдвое. Более того, решив «модернизировать» традиционную систему выпаса, Кольер разбил земли навахо на восемнадцать пастбищных «районов», что привело к исчезновению привычных кочевых маршрутов, благодаря которым навахо приспособились к суровому и изменчивому климату. Совет племени навахо принял ряд резолюций, призванных остановить Кольера, но тот воспользовался правом вето, которым его наделил Конгресс. Недовольные произволом индейцы начали оказывать яростное сопротивление и жаловаться в Конгресс. В конце концов в 1945 году Кольера отстранили от власти, а его план по сокращению поголовья скота был спущен на тормозах. Многие навахо хорошо помнят те времена и считают их периодом культурного геноцида.