— Да не дергайся ты, — пробормотал я, поддерживая голову старика за затылок. Он вцепился своими крупными желтыми зубами в жестяной край кружки и принялся жадно хлебать воду. Проливая на застиранную ткань робы, конечно же.
Я смотрел на него и думал, что не люблю стариков. Почему-то старушки, даже самые ветхие и топчущиеся на краю могилы не вызывают у меня особых отрицательных эмоций. А вот старики… Брр… Они всегда в тысячу раз противнее любых, даже самых вредных бабок.
Но убедить себя в том, что не надо давать пристегнутому к кровати деду воды, мне не удалось. Я и гремлинов вспомнил, и какой-то мультик про кащея, закованного в подвале, который тоже воды просил. Или не мультик это был? И даже инструкцию про «если вы снимаетесь в фильме ужасов» вспомнил. Но вот передо мной беспомощный дед. Просит пить. И что вы прикажете делать? Говорить: «Пошел на хер, дедуля, вдруг я тебе воды дам, а ты цепи порвешь и меня сожрешь?» Ну-ну. И кто потом будет чувствовать себя как идиот?
Старик допил всю воду из кружки и блаженно откинул голову на подушку. Зажмурился, отдышался, потом открыл глаза и посмотрел на меня.
— Вот уж спасибо тебе, кто бы ты ни был, — сказал он.
— Да ладно, не мог же я мимо пройти, — я пожал плечами и повернулся, чтобы уйти. Надо поставить кружку на место. Да и вообще как-то не хотелось продолжать разговор с этим стариканом. А то сначала он воды попросил, потом скажет, что ручки затекли, отстегни браслетики. А потом…
— Постой-ка… — цепи снова звякнули. — А ведь я тебя знаю! Подойти-ка поближе, мальчик!
— Это вряд ли… — пробормотал я, но обреченно вздохнул и вернулся к кровати деда. Мне сразу вспомнилась моя маман, которая как-то, когда мне было лет семнадцать, в момент доверительной откровенности пожаловалась, что бабки и деды — это ее ночной кошмар. «Заходишь, — говорит. — В метро. Садишься спокойно на сидячее место. А на какой-нибудь Петроградской обязательно рядом встанет бабка и начнет сверлить осуждающим взглядом. И я, как дура, вскакиваю. Ну а что скажешь? Бабушка, мне сорок лет, я паспорт могу показать! Может вы пойдете над душой стоять вон у того переростка с айфоном?!» Так и я. Ну вот что мне мешает сейчас сказать: «Пошел ты на хер, дед!» Уйти, закрыть дверь и вернуть ключи на сестринский пост. И кружку еще на место поставить. Так нет же. Дед командует идти к нему, и я иду. Потому что, ну, он же беспомощный, надо помогать слабым…