– Когда я должна к нему присоединиться?
– С Божьей помощью король вернется через две недели.
– Две недели, – повторяет Мария. – Наедине с этой особой.
– За этот срок, мадам, вам следует переехать в другой дворец. Король выбрал Мор, в Хертфордшире, очень, как вам известно, удобный.
– Учитывая, что это дом кардинала, я ничуть не сомневаюсь в его пышности, – вставляет Мария.
Мои дочери, думает он, никогда бы не позволили себе говорить в таком тоне, вслух же произносит:
– Принцесса, вы могли бы из милосердия не злословить человека, который не сделал вам ничего дурного?
Мария заливается краской до кромки волос:
– Я не хотела быть немилосердной.
– Покойный кардинал – ваш крестный отец, и вы должны о нем молиться.
Принцесса бросает на него затравленный взгляд:
– Я молюсь, чтобы Господь сократил срок его пребывания в чистилище.
Екатерина перебивает:
– Отправьте в Хертфордшир сундук. Сверток. Не пытайтесь отправить меня.
– С вами будет весь ваш двор. Дом готов принять двести человек.
– Я напишу королю. Можете передать ему мое письмо. Мое место рядом с ним.
– Я советую вам покориться. Иначе король может… – Он, глядя на принцессу, сводит и разводит руки. Это означает: «разлучить вас».
Девочка перебарывает боль. Мать перебарывает горе и гнев, возмущение и ужас.
– Я этого ждала, – говорит она, – но не думала, что король пришлет такое известие с человеком вроде вас.
Он хмурится; неужто приятнее услышать то же самое от Норфолка?
– Говорят, вы раньше были кузнецом, это правда?
Сейчас она спросит: можете подковать лошадь?
– Кузнецом был мой отец.
– Я начинаю вас понимать. – Она кивает. – Кузнец сам кует свои инструменты.
Полмили известняковых обрывов отражают на него белый жар. В тени надвратной арки Грегори и Рейф пихаются, осыпая друг дружку кулинарными оскорблениями, которым он их научил: Сэр, ты, жирный фламандец, масло на хлеб мажешь! Сэр, ты, итальянский нищий, чтоб твоим детям улитками питаться! Мастер Ризли прислонился к нагретой стене и смотрит на них с ленивой улыбкой; вокруг его головы венком вьются бабочки.
– Это вы ли?
Ризли польщенно улыбается.
– С вас надо писать портрет, мастер Ризли. Лазурный дублет, и освещение как по заказу.
– Сэр! Что сказала Екатерина?
– Что наши прецеденты сфабрикованы.
Рейф:
– Она хоть понимает, что вы с доктором Кранмером сидели над ними ночь напролет?
– О, разгульные забавы! – вставляет Грегори. – Встречать утреннюю зарю с доктором Кранмером!
Он обнимает Рейфа за худые плечи. Как же хорошо вырваться от Екатерины и от этой девочки, вздрагивающей, как побитая сука.
– Помню, однажды мы с Джованнино… ну, с моим знакомым…