– Хозяин. Тауэр. Кирпичи. Пять шиллингов за тысячу.
– Нет.
– Хорошо.
– Казалось бы, Люси могла найти человека, с которым ей жилось бы спокойно.
Он идет к двери.
– Ричард, постой! – (Оборачивается к Джоанне.) – Думаю, она таких просто не знает.
– Сэр?
– Сбей цену на шесть пенсов и проверь каждую партию. Отбери по нескольку кирпичей и прояви к ним повышенный интерес.
Джоанна, из комнаты:
– И вообще, ты поступил умно.
– Например, измерь их… Джоанна, ты вправду думала, что я могу жениться по оплошности? Сгоряча?
– Простите? – говорит Ричард.
– Если ты начнешь измерять кирпичи, продавец испугается, и ты по его лицу увидишь, собирался ли он тебя надуть.
– Наверняка ты кого-нибудь себе присмотрел. Какую-нибудь знатную даму. Король дал тебе новую должность…
– Да, в отделении пошлин канцлерского суда… Я бы не сказал, что это прямая дорожка к амурной истории.
Ричард, стуча каблуками, сбегает по лестнице.
– Знаешь, о чем я думаю? – спрашивает она.
– Ты думаешь, надо обождать. Пока она, та женщина, станет королевой.
– Я думаю, что цена растет из-за перевозки. Даже если баржей по реке. Надо будет расчистить участок и построить свой кирпичный завод.
Воскресенье, первое сентября, в Виндзоре. Анна, преклонив колени перед королем, получает титул маркизы Пемброкской. Рыцари ордена Подвязки наблюдают со своих церемониальных мест, рядом с ней знатнейшие дамы королевства, дочь Норфолка Мария (герцогиня гневно отказалась, сопроводив свой отказ божбой) держит на подушке ее корону; Говарды и Болейны торжествуют. Монсеньор гладит бороду, кивает и улыбается, слушая тихие поздравления французского посла. Епископ Гардинер зачитывает новый титул Анны. Она в алом бархате и горностае, черные волосы по-девичьи распущены и змеистыми локонами ниспадают на грудь. Вместе с титулом она получает доходы от пятнадцати поместий – их обеспечил он, Кромвель.
Поют «Te Deum» [65]. Звучит проповедь. Когда церемония окончена и дамы наклоняются, чтобы поднять шлейф Анны, он замечает отблеск синевы, как от зимородкова крыла, и, вглядевшись, видит среди дам из рода Говардов младшую дочь Сеймура. Боевой конь поднимает голову при звуке трубы, а знатные дамы вскидывают подбородок и улыбаются, однако, когда оркестр играет туш и процессия выходит из капеллы Святого Георгия, ее бледное лицо по-прежнему обращено долу, а глаза смотрят под ноги, словно она боится упасть.
На пиру Анна сидит рядом с Генрихом, за разговором опускает черные ресницы. Она почти у цели, почти добилась своего, тело напряжено, как тетива, кожа в золотистой пыльце с оттенком абрикоса и меда, а когда губы раздвигаются в улыбке – что происходит часто, – видны маленькие острые зубки. Она хочет забрать себе Екатеринину барку – уничтожить вензеля «Г amp;Е», убрать все эмблемы прежней владелицы. Король послал к Екатерине за драгоценностями: Анна возьмет их во Францию, куда они вскорости собираются. Он провел с ней вечер, два вечера, три теплых сентябрьских вечера, пока королевские ювелиры делали эскизы, а он как хранитель королевских драгоценностей давал им советы. Анна хочет заказать новые гарнитуры. Сперва Екатерина уперлась – она-де не отдаст достояние английской королевы в руки женщины, позорящей христианский мир, – и лишь прямой приказ короля заставил ее уступить.