Анна обо всем ему рассказывает; она говорит со смехом: «мой Кромвель». Ветер попутный, прилив благоприятствует – он чувствует подошвами ног силу волн, влекущих вперед. Спикера Одли, его друга, наверняка утвердят в должности лорд-канцлера – король к нему привыкает. Старые придворные подали в отставку, чтобы не служить Анне; новый казначей двора, сэр Уильям Полет, – соратник по дням Вулси. Почти все новые придворные – соратники по дням Вулси. А кардинал не брал на службу дураков.
После мессы и посвящения Анны в титул он заходит к Гардинеру – тот меняет церемониальное облачение на более приличествующее светскому торжеству.
– Будете танцевать? – Он сидит на каменном подоконнике, вполглаза следит за тем, что происходит во дворе: музыканты несут трубы и лютни, арфы и ребеки, гобои, виолы и барабаны. – У вас неплохо получится. Или, став епископом, вы больше не танцуете?
Мысли Стивена заняты своим.
– Вы не думаете, что стать маркизой в собственном праве – более чем достаточно для любой женщины? Теперь она ему уступит. Дай-то Бог, чтобы до Рождества она понесла.
– Так вы желаете ей успеха?
– Я желаю королю успокоиться и чтобы из этого что-нибудь вышло.
– А знаете, что Шапюи про вас говорит? Якобы у вас в доме живут две женщины, переодетые мальчиками.
– Вот как? – хмурится Гардинер. – Полагаю, все лучше, чем два мальчика, переодетых женщинами. Вот это было бы возмутительно.
Епископ отрывисто смеется. Они вместе идут на пир. Тра-ля-ля-ля, поют музыканты. «В кругу друзей забавы век будут мне по нраву» [66]. Душа музыкальна по своей природе, утверждают философы. Король приглашает Тома Уайетта петь вместе с собой и музыкантом Марком. «Ах, чем бы милой угодить? Для милой что мне совершить?»
– Все, что угодно, – говорит Гардинер. – Насколько я вижу, предела нет.
Он говорит:
– Король добр к тем, кто верит в его доброту.
За музыкой никто, кроме епископа, не услышит.
– Ну, – отвечает Гардинер, – тут надо иметь невероятно гибкий ум. Как у вас.
Он говорит с мистрис Сеймур.
– Смотрите.
Она показывает свои рукава с каймой цвета зимородкова крыла – из того самого ярко-синего шелка, в который он завернул книгу с рисунками для вышивания. Как там в Вулфхолле, спрашивает он сколь можно деликатнее – в таких выражениях осведомляются о жизни в семействе, где произошел инцест.
Она отвечает всегдашним звонким голоском:
– Сэр Джон отменно здоров. Впрочем, сэр Джон всегда отменно здоров.
– А остальные?
– Эдвард злится, Том не находит себе места, госпожа моя матушка скрежещет зубами и хлопает дверьми. Урожай зреет, яблоки наливаются, молочницы при коровах, капеллан при молитвах, курицы несутся, лютни настроены, а сэр Джон… сэр Джон, как всегда, отменно здоров. Почему бы вам не придумать какое-нибудь дело в Уилтшире и не заехать к нам? Да, и если у короля будет новая жена, ей понадобятся новые фрейлины, и моя сестра Лиз займет место при дворе. Ее муж – губернатор Джерси. Антони Отред, вы его знаете? Я бы сама охотно присоединилась к королеве, да, говорят, она вновь переезжает и свита ее уменьшится.