– Мой отец поддержал вас в палате лордов, да и Норфолк. Кто смеет нам противиться?
– Билль пройдет к Пасхе.
– Женщина, которую мы видели в Кентербери; говорят, сторонники печатают книги ее пророчеств.
– Возможно, но я приму меры, чтобы их не читали.
– Говорят, в день Святой Екатерины, когда мы были в Кале, она видела так называемую принцессу Марию в короне.
Анна сбивается на яростную скороговорку, вот мои враги, эта пророчица и те, кто с ней; Екатерина, которая сговаривается с императором; ее дочь Мария, мнимая наследница; старая наставница Марии Маргарет Поль, леди Солсбери со всем своим семейством; ее сын лорд Монтегю; ее сын Реджинальд Поль, который сейчас в изгнании, по слухам, претендует на трон – пусть вернется в Англию и тем докажет свою лояльность. Генри Куртенэ, маркиз Эксетер, тоже лелеет надежды, но, когда родится мой сын, ему придется смириться с неизбежным. Леди Эксетер, Гертруда, вечно жалуется, что истинной знати перешли дорогу люди низкого происхождения, и вам прекрасно известно, кого она имеет в виду.
Миледи, мягко перебивает Анну сестра, вам нельзя расстраиваться.
– Я не расстроена. – Рука Анны лежит на животе. – Эти люди желают моей смерти, – добавляет она тихо.
Дни коротки и сумрачны, настроение Генриха им под стать. Шапюи вертится и гримасничает перед королем, словно приглашает Генриха на танец.
– Я с недоумением прочел умозаключения доктора Кранмера…
– Моего архиепископа, – недовольно перебивает король: обошедшаяся недешево церемония все-таки состоялась.
– …относительно королевы Екатерины…
– Вы о супруге моего покойного брата, принцессе Уэльской?
– …ибо вашему величеству известно, что диспенсация узаконила ваш брак, безотносительно того, был ли осуществлен предыдущий.
– Я не желаю больше слышать слово «диспенсация», – говорит Генрих. – Не желаю слышать из ваших уст упоминания о моем так называемом браке. У папы нет власти узаконить кровосмешение. Я такой же муж Екатерине, как и вы.
Шапюи кланяется.
– Будь наш брак законен, – Генрих готов сорваться, – разве Господь покарал бы меня, лишив наследников!
– Мы не можем знать наверняка, что достойная Екатерина уже не способна иметь детей.
На губах посла играет ехидная ухмылка.
– Как вы думаете, зачем я все это предпринял? – настойчиво требует король. – Считаете, мною движет похоть? Вы вправду так считаете?
Зачем я уморил кардинала? Разделил страну? Расколол церковь?
– Это было бы сумасбродство, – бормочет Шапюи.
– Однако вы думаете именно так. Так говорите императору. Вы ошибаетесь. Я служу своей стране, сэр, и если ныне вступаю в брак, благословленный Господом, то для того лишь, чтобы жена родила мне законного наследника.