Еще до конца зимы некоторые из бедняков, томящихся у ворот, оказываются в доме. Уши и глаза у неграмотных не хуже, чем у знати, а быстро соображать можно и без университетской степени. Грумы и псари слышат то, что графы говорят не для посторонних. Мальчишка с дровами и мехами приходит на заре растопить камин и ловит выбалтываемые спросонок тайны.
Как-то неожиданно солнечным, обманчиво-теплым днем в Остин-фрайарз приходит Зовите-меня-Ризли. Рявкает «доброе утро, сэр», бросает куртку, садится за стол и со скрипом придвигает табурет. Берет перо, разглядывает. «Ну, что у вас для меня?» Глаза блестят, кончики ушей порозовели.
– Как я понимаю, вернулся Гардинер, – говорит он.
– Откуда вы знаете? – Зовите-меня бросает перо, вскакивает и начинает расхаживать по комнате. – Ну почему он такой? Цепляется к каждому слову, сыплет вопросами, ответов не слышит.
– В Кембридже вам это было по душе.
– А, тогда, – бросает Ризли с глубоким презрением к себе юному. – Считалось, что это воспитывает в нас умение мыслить. Не знаю.
– Мой сын Грегори говорит, университетская практика диспутов его утомляет. Он зовет ее практикой бесплодных споров.
– Может быть, Грегори – не полный тупица.
– Мне было бы приятно думать, что так.
Зовите-меня наливается краской:
– Я не хотел вас обидеть, сэр. Вы же знаете, Грегори не такой, как мы. Слишком хороший для этого жестокого мира. Но и таким, как Гардинер, тоже быть необязательно.
– Когда мы собирались у кардинала, мы предлагали планы, и каждый раз возникали споры. Однако мы доводили их до конца, а потом улучшали планы и проводили их в жизнь. В королевском совете не так.
– А чего еще от них ждать? От Норфолка? От Чарльза Брэндона? Они спорят с вами, потому что вы – это вы. Они будут спорить, даже если согласны. Даже если знают, что вы правы.
– Я так понимаю, Гардинер вам угрожал.
– Сказал, что уничтожит меня. – Ризли стискивает руки. – Мне безразличны его слова.
– Напрасно. Винчестер – влиятельный человек, и если он говорит, что уничтожит, значит намерен это сделать.
– Он обвинил меня в двурушничестве. Сказал, пока он был за границей, я должен был блюсти его интересы, а не ваши.
– Как я понимаю, вы служите государственному секретарю, кто бы ни исполнял эту должность. А если… – долгая пауза, – если… Ризли, я делаю вам такое предложение. Если меня утвердят на этом посту, вы получите малую печать.
– Я стану начальником канцелярии?
Видно, как Зовите-меня в уме суммирует доходы.
– А теперь идите к Гардинеру, принесите извинения, и пусть он предложит вам что-нибудь получше. Обезопасьте себя.