– Мне поручено, если леди Мария не будет меня слушать, – и здесь я дословно цитирую королеву, – бить ее смертным боем, приблуду этакую.
– О Матерь Божия! – стонет леди Брайан. – Я ведь и Марию тоже воспитывала, уж такая она была упрямица в детстве: если с годами не исправилась, то и бейте, раз позволили. Вы ведь сперва захотите посмотреть на малютку, господа? Идемте со мной. – Хваткой няньки или стражника она берет Грегори за локоть и продолжает трещать без умолку: в таком возрасте жар – это так страшно! Вдруг, не приведи господи, корь. Или оспа. Когда у шестимесячного ребенка жар, это может быть любая болезнь… Говоря, леди Брайан часто облизывает пересохшие губы. На горле пульсирует жилка.
Он понимает, зачем Генрих послал его сюда. То, что здесь происходит, в письме не изложишь. Он спрашивает леди Шелтон:
– Вы хотите сказать, королева в письме распорядилась бить леди Марию? Этими самыми словами?
– Нет, это были устные указания. – Она обгоняет его на ходу. – Вы считаете, что я должна им следовать?
– Пожалуй, нам лучше побеседовать наедине, – тихо отвечает он.
– Можно и наедине, – бросает она через плечо.
Маленькая Елизавета туго спеленута в несколько слоев, кулачки примотаны, и хорошо, потому что вид у нее такой, будто она не прочь двинуть тебе в глаз. Жесткие рыжие волосенки выбились из-под чепчика, глаза смотрят настороженно – он никогда не видел, чтобы младенец в колыбели выглядел таким обидчивым.
Леди Брайан спрашивает:
– Ведь правда похожа на короля?
Он мнется, не желая обидеть ни одну из родственных сторон:
– Насколько может быть похожа юная дама.
– Будем надеяться, комплекцией она не в него, – замечает леди Шелтон. – Он ведь еще раздался, да?
– Все говорят, что похожа, кроме Джорджа Рочфорда. – Леди Брайан склоняется над колыбелью. – А его послушать, так она – вылитая Болейн.
– Мы знаем, что моя племянница почти тридцать лет блюла себя в чистоте, – говорит леди Шелтон, – но даже Анна не сумела бы зачать непорочно.
– И волосы, – добавляет он.
– Точно, – вздыхает леди Шелтон. – Не в обиду ее милости и со всем почтением к его величеству, она у нас светленькая, что твой поросеночек, – хоть на ярмарку вези.
Она пытается заправить рыжие волосенки под чепчик. Младенец сморщивает личико и возмущенно икает.
Грегори хмуро смотрит на принцессу:
– Она может быть чья угодно.
Леди Шелтон прикрывает рот, пряча улыбку:
– Вы хотели сказать, Грегори, что все младенцы на одно лицо? Идемте, мастер Кромвель.
Она берет его за рукав и тянет прочь. Леди Брайан остается перепеленывать малютку – опять та сбила все одеяла. Он бросает на ходу: «Бога ради, Грегори!» В Тауэр можно угодить и за меньшее. Леди Шелтон он говорит: