Они беседовали о короле, о том, должен ли он иметь право накладывать вето на законы, принятые Национальным собранием. Робеспьер считал, что не должен, Мирабо полагал, что вопрос в цене. Они обсудили, как эту проблему решают в Англии. Робеспьер торопливо и полунасмешливо поправил ошибку Мирабо. Граф согласился с уточнением, своей уступчивостью смягчив оппонента. И, будучи вознагражден строгой угловатой улыбкой, ощутил громадное облегчение.
Одиннадцать, бешеный ягненок извинился и выскользнул из столовой. Приятно было сознавать, что он обычный смертный, которому время от времени требуется посетить уборную. Мирабо ощущал себя странно, непривычно трезвым, непривычно рассудительным. Он посмотрел через стол на одного из женевцев.
– Этот молодой человек далеко пойдет, – заметил Мирабо. – Он верит всему, что говорит.
Брюлар де Силлери, граф де Жанлис, встал, зевнул, потянулся.
– Благодарю вас, Мирабо. А сейчас пора напиться. Камиль, вы с нами?
Приглашение относилось ко всем, кроме Свечи Арраса (вышедшей по нужде) и Светоча Прованса. Женевцы, которые в попойках не участвовали, встали, поклонились и пожелали всем доброй ночи. Они начали складывать салфетки, потянулись за шляпами, принялись поправлять шейные платки и подтягивать чулки. Внезапно Мирабо почувствовал к ним отвращение. Его раздражали их серые сюртуки, их аккуратность и раболепное желание угождать его прихотям. Ему захотелось натянуть шляпы им на глаза и пуститься во все тяжкие, одной рукой обняв свою модисточку, другой – знаменитого литератора. Странное желание, учитывая, что если он кого и не выносил, так это Лакло, а с кем не любил напиваться, так это с Камилем. Странные желания, решил граф, последствия чинного вечера, который он провел, добиваясь расположения Максимилиана Робеспьера.
К тому времени, как Робеспьер вернулся, столовая опустела. Им осталось обменяться суховатым английским рукопожатием. Берегите себя, Свеча. Смотрите под ноги, Светоч.
Разумеется, они достали карты – без этого де Силлери в постель не ложился. Удовлетворив потребность проигрываться, он откинулся на спинку кресла и рассмеялся.
– Как разозлились бы мистер Майлз и Эллиоты, узнай они, на что я трачу деньги английского короля!
– Думаю, они отлично знают, куда вы их тратите. – Лакло стасовал колоду. – Едва ли они полагают, что вы спускаете их на благотворительность.
– Кто такой мистер Майлз? – спросил Камиль.
Лакло и де Силлери обменялись взглядами.
– Мне кажется, стоит ему рассказать, – сказал Лакло. – Камиль не должен жить как беспечный правитель, не зная, откуда берутся деньги.