Суббота, третье октября. Версаль устраивает банкет, пока Париж голодает.
Пять часов вечера того же дня. Председатель Дантон бушевал на собрании округа, гремя кулаком по столу. Кордельеры заклеят город призывами, вещал он, они отмстят за оскорбление патриотов и спасут Париж от королевской угрозы. Батальон созовет братьев по оружию из других округов и выступит во главе колонны. Они притащат короля в Париж. Нет сомнений, что при желании председатель Дантон способен справиться с этой задачей в одиночку. Король для меня больше не существует, заявил королевский советник.
Станислас Майяр, служивший в Шатле приставом, проповедовал рыночным торговкам, поминая без нужды их голодных детей. Собралась процессия. Высокий тощий Майяр выглядел как Смерть с книжной иллюстрации. Справа шла бродяжка-лудильщица, которую бедняки знали под именем Венгерской королевы. Слева – безумец, сбежавший из лечебницы и сжимавший в руке бутыль дешевого пойла. Пойло стекало по подбородку из обвисшего рта, а в глазах стального цвета была пустота. Воскресенье.
Утро понедельника.
– Куда это вы собираетесь? – спросил Дантон у своих секретарей.
Сказать по правде, они собирались провести день в Версале.
– Это адвокатская контора или поле битвы?
– У Дантона важное дело, связанное с экспедицией груза, – сказал зашедшему позже Камилю Паре. – Лучше его не трогать. Вы же, часом, не собираетесь в Версаль?
– Просто на собрании округа он говорил так, будто пойдет. И нет, лично я не собираюсь. Не то ли это дело, над которым он трудился, когда брали Бастилию?
– Апелляция, – ответил Дантон из-за закрытой двери.
Командир батальона Национальной гвардии Сантерр штурмует Отель-де-Виль; часть денег разворована, бумаги уничтожены. Рыночные торговки бегают по улицам, уговорами и угрозами заставляя встречных женщин присоединиться. На Гревской площади толпа собирает оружие. Люди хотят, чтобы гвардия отправилась с ними в Версаль во главе с Лафайетом. С девяти до одиннадцати утра маркиз пытается их переубедить. Молодой человек говорит ему: «Правительство нас обманывает – мы должны доставить короля в Париж. Если, как утверждают, он болван, королем станет его сын, вы – регентом, и все устроится как нельзя лучше».
В одиннадцать Лафайет отбывает переубеждать Полицейский комитет. До вечера он забаррикадирован, новости доходят урывками. К пяти вечера Лафайет на дороге в Версаль во главе полутора тысяч национальных гвардейцев. Размер толпы не поддается исчислению. Идет дождь.
Передовой отряд женщин захватывает Национальное собрание. Торговки рассаживаются на депутатских скамьях, подоткнув мокрые юбки и раздвинув ноги, толкают депутатов, обмениваются шутками и требуют Мирабо. Небольшая делегация женщин допущена к королю, который обещает им весь хлеб, какой удастся собрать. Хлеб или кровь? Снаружи Теруань беседует с солдатами. На ней алая амазонка, на боку сабля. Дождь испортил плюмаж на ее шляпе.