– Уверен, что он погиб? Может, только…
– Я видел его глаза… Открытые и неподвижные. Вот сюда попало. – Он показывает себе на грудь. – Прямо в сердце. Когда я вскочил и побежал дальше, у меня вся рубашка была в крови.
Сантакреу смотрит на убитого и, кажется, хочет снова пнуть его. Потом угрожающе поворачивается к пленным.
– Агусти… – говорит Лес-Форкес.
– Чего?
– Брось, не надо.
Республиканцев гонят к остальным пленным: у стены их уже десятка два, и среди них есть раненые. Оказавшись у стены, многие бледнеют и смотрят на рекете с испугом в глазах.
Появляется Дальмау – огромный, взмокший, очень грязный, с неразлучным пулеметом на плече. Вид у него понурый.
– Милани убили, – сообщает он.
– Да мы уж знаем.
– А Хуанито Фальгераса ранило… То ли он гранату не добросил, то ли не выждал, то ли еще чего, но накрыло осколками…
– Тяжело ранило?
– Слепым останется…
Между могилами и кипарисами лежат трупы – несколько рекете и много красных. Не делая различия между теми и другими, обходит их патер Фонкальда в лиловой епитрахили, преклоняет колени перед каждым, отпускает покойнику грехи. За крестами, скошенными пулеметным огнем, в восточную часть кладбища строем идут мавританские стрелки.
– А-а, вон они, козлы арапские, – говорит Дальмау.
– Ну, по крайней мере, сегодня не бросили нас одних, – отвечает Сантакреу. – Говорят, дона Педро Колль де Рея вечером еле удержали – он собирался дать в морду командиру табора, благо одна рука у него здоровая.
– С него бы сталось… Он жив?
– Да вон он идет, – показывает Лес-Форкес.
К ним приближается Колль де Рей с несколькими рекете, и среди них его ординарец Кановас и сержант Хикой.
– Молодцы, ребята, – приговаривает на ходу капитан. – Молодцы.
Если бы не пыль, покрывающая его от берета до высоких сапог, он был бы по-всегдашнему безупречен. Левая рука у него забинтована и висит на шелковой косынке – неизвестно, откуда она взялась, но всеми воспринимается как должное, – двуствольное ружье небрежно зажато под мышкой, как будто капитан собрался на прогулку, однако патронташ, пересекающий грудь ординарца, сейчас пуст.
– Показали себя… Лицом в грязь не ударили. Молодцы.
Остановившись, он оглядывает пленных республиканцев, как загнанных на охоте кабанов. Сержант показывает ему собранные документы:
– Коммунисты настоящие, с партбилетами. Все до одного.
Колль де Рей просматривает членские книжечки и поворачивается к пленным:
– Офицеры, сержанты, капралы – два шага вперед.
Никто не трогается с места. Капитан передает свою двустволку ординарцу, здоровой рукой крутит усы.
– Кто из вас Роке Сугасагойтиа?