В ответ молчание. Сбившись в кучу, как скотина на бойне, пленные не поднимают глаз.
– Есть здесь лейтенант Сугасагойтиа? – настойчиво вопрошает Колль де Рей.
– Он убит, – раздается наконец чей-то голос.
Капитан, помолчав, раздумчиво покачивает головой.
– Жаль, – говорит он.
Лес-Форкес, Сантакреу и Дальмау, присев на одну из уцелевших могил, делят поровну добытый у красных табак и внимательно наблюдают за происходящим.
– Слыхали, что он сказал? – удивленно шепчет Сантакреу.
– Вы смотрите на меня с той благородной злобой, которая одна и пристала храбрецам, хорошо сражавшимся, но потерпевшим поражение. И она вызывает у меня уважение. Кроме того, вчера вы проявили человечность и позволили нам отступить и унести наших раненых, – он показывает на своих солдат. – Они и я этого не забудем.
Молчание. Ни республиканцы, ни националисты не размыкают губ.
– Есть здесь еще кто-нибудь из офицеров или сержантов?
Проходит томительно долгая минута, прежде чем из шеренги выходит и останавливается в трех шагах от Колль де Рея понурый человек в драном обмундировании с полуоторванной сержантской нашивкой на рукаве. Руки у него дрожат.
Капитан задерживает на нем взгляд:
– Имя?
– Фернандо Лагуна.
– Вы – старший по званию?
Помявшись, сержант оборачивается на своих и снова опускает голову:
– Вроде бы я.
Капитан продолжает с интересом рассматривать его. Затем пытливо оглядывается по сторонам. И, заметив троих рекете, при его приближении вскочивших с могильной плиты, на которой сидели, подходит к ним, забирает у них все сигареты и отдает их красному сержанту.
– Раздайте своим людям. И не бойтесь – никто не будет расстрелян. Порукой – мое слово.
И прежде чем повернуться и уйти, приказывает Хикою сжечь партийные билеты пленных.
С гребня высоты Пепе майор-ополченец Гамбо Лагуна видит их – запаленных от бега, в пропотелых, побуревших от пыли и копоти рубашках. Это те, кто уцелел в бою за кладбище, недавно взятом франкистами, – четырнадцать изможденных людей, среди которых есть и раненые. Командир батальона Островского, следивший за боем в бинокль, был бессильным свидетелем отчаянного сопротивления и плачевного финала. О лейтенанте из 3-й роты ничего не известно, но сомнительно, чтобы от нее осталась хотя бы четверть: выжившие пересекают Рамблу по направлению к городку, другие ищут убежища где-то поблизости от высоты. Испытанные в сражениях солдаты, закаленные и стойкие бойцы, они отстаивали каждую пядь земли, дрались за каждую могилу, однако артиллерия переломила им хребет, пехота же, атаковавшая с беспримерным напором, довершила дело. Майора трижды – последний раз уже не по телефону, а через связного – просили прислать подкрепление, но он этого сделать не мог, а сейчас должен обеспечить собственную оборону, потому что знает – следующей целью франкистов будут его позиции.