– Беда… – замечает Рамиро Гарсия, комиссар батальона.
– Да это не просто беда, – кивает Гамбо. – Это почти катастрофа. Кладбище в руках франкистов – это затвор мышеловки. И наши, запертые в городке, с каждой минутой все дальше от нас.
Рядом стоят капитан Симон Серигот и лейтенант Феликс Ортуньо. Все четверо с тревогой смотрят, как дым пожаров окутывает центр Кастельетса, откуда доносится отдаленное эхо выстрелов.
– То есть, – подводит итог Серигот, – мы оказались в западне.
– Похоже на то.
– Полагаю, что атаковать кладбище невозможно, – говорит Рамиро Гарсия.
Не отводя от глаз бинокль, Гамбо отвечает:
– Правильно полагаешь. Для обороны высоты у нас имеются двести пятьдесят два человека – две роты. Подкреплений с того берега не будет, а остатки бригады завязли в городке и удерживают Лолу.
– Может, интербригадовцы?..
– На вот. – Гамбо передает ему бинокль. – Взгляни на своих интербригадовцев.
Гарсия наводит окуляры на другую высоту. Гребень ее заволочен дымом, где мерцают вспышки.
– О черт…
– Да, вот именно.
Гамбо забирает бинокль и, прыгая по скалам, добирается до расщелины, прикрытой брезентом, – там разместился командный пункт. Солдаты машут кирками и лопатами, таскают камни, возводя брустверы на той стороне, что смотрит на кладбище. Почва здесь до того твердая и каменистая, что и на полметра углубиться в нее – настоящий подвиг.
На пустых патронных ящиках расстелен план Кастельетса в масштабе 1:20 000, стоят потушенная ацетиленовая лампа и полевой телефон. Гамбо снимает фуражку, подзывает своих офицеров поближе и показывает на карте:
– Захватив кладбище, фашисты могут проникнуть вплоть до самой реки, и вся бригада попадет в мешок. Вот здесь, видите?.. И я думаю, Фаустино Ланда прежде всего попытается перекрыть им пути.
– Думаешь? – хмуро переспрашивает Гарсия.
– Да, это всего лишь мои мысли.
– И с какими же силами он будет пытаться, если резервов нет?
Гамбо медлит с ответом:
– С остатками батальона Фахардо, разумеется. Или еще что-нибудь отыщет.
Четверо офицеров мрачно переглядываются. Они знают, что Второй батальон под командованием майора Фахардо медленно истаивал в последние шесть дней, когда держал кладбище, оборонял высоту Пепе, атаковал скит Апаресида и сражался в Кастельетсе вместе с Первым. Из четырехсот человек, форсировавших реку, в строю, по самым скромным подсчетам, должно оставаться сейчас не больше роты.
– А что там с нашими минометами на Рамбле? – спрашивает лейтенант Ортуньо.
Он родом из Сеговии, ему за сорок. До войны был трамвайным кондуктором, стал социалистом в незапамятные времена и в 34-м вступил в партию. Взглянув на него, Гамбо пожимает плечами: