– Огонь!
Выстрелы звучат почти слитно, но не сразу, а словно бы после краткого раздумья. Пули выбивают облачка пыли из спин обоих пленных, и те падают ничком друг на друга: испанец – на интербригадовца. В тот же миг рубашки у обоих набухают кровью, льющейся из пулевых отверстий: три у одного, два – у другого.
Сержант смотрит на солдат бешеными глазами, безмолвно спрашивая, кто промазал. Потом достает пистолет, подходит к упавшим, добивает каждого выстрелом в упор, а потом, пряча оружие в кобуру, делает шаг к дымящемуся окурку, упавшему на сухую траву, наступает на него подошвой.
– Там кто-то есть, – шепчет Роза Гомес.
– Кто?
– Не знаю… Но что-то мелькнуло.
Роза проворна и легка в движениях. Остановившись под защитой кустарника, она медленно наклоняется, пока не опускается на колени. Снимает карабин с предохранителя и всматривается вперед: по напряженному встревоженному лицу из-под пилотки струится пот. Ящик с катушкой за спиной и выпачканный землей синий комбинезон придают ей сходство с каким-то странным горбатым животным, которое пытается слиться с пейзажем вокруг.
– Надеюсь, это наши, – вполголоса говорит Пато Монсон.
– Я тоже.
Пато усаживается рядом с ней, закинув за спину ранец с инструментами и полевой телефон на длинных лямках. Она тоже сняла оружие с предохранителя. Чтобы облегчить кладь, обе заменили тяжелые маузеровские винтовки карабинами «бергман-дестройер», которые взяли в кузове грузовика у Аринеры. Запаслись и патронами, набив ими карманы.
– Рамбла должна быть где-то здесь, – подводит Пато итог своих наблюдений.
– Уверена?
– Не вполне, но вроде бы узнаю местность, – она показывает на телефонный кабель, вдоль которого они шли. – Я вчера проходила здесь.
Она замолкает, и лицо ее отуманивается печалью.
– Вон там, чуть подальше, убили Валенсианку.
Связистки переглядываются в нерешительности. Не слышно ни выстрелов, ни взрывов, но если существует тишина, вселяющая тревогу, то сейчас стоит именно такая. Даже почти припав к земле, в рассеянном красноватом свете зари девушки видят в километре отсюда высоту Пепе, а слева и ближе – домики на северной окраине Кастельетса, откуда, наискось пересекая небосклон, поднимаются два параллельных друг другу столба дыма. А впереди, метрах в пятистах, полускрытое орешником, на пологом взгорье – кладбище.
– Надо идти, – говорит Пато.
– Да.
Держа карабины наготове и пригнувшись, они разделяются и медленно идут вперед. Стараются, чтобы под ногой не хрустнула сухая ветка. Пато чувствует, как взмокли ее ладони, сжимающие оружие, – и не от жары, хотя припекает сильно. На этот раз она первая что-то углядела между деревьев впереди и совсем недалеко. Кричаще яркие краски. Останавливается, всматривается повнимательней и улыбается. Лиловая полоса.