– И знаешь ли, что мне никак забыть? Заледенелые слезы на щеках мертвого ребенка.
Он переводит взгляд на засохшую кровь, покрывающую одежду Вивиан. Потом протягивает руку и ногтем осторожно пытается отскрести эту корку.
– Чим жил в свое удовольствие и умер как хотел.
– Мы не всегда с ним ладили, – скорбно признается она.
Англичанин улыбается:
– Знаю. Такой уж он был человек…
– Однако видеть, как его убивают у тебя на глазах…
– Его – как и многих других.
– Но ведь он не был солдатом, Фил. – Вивиан показывает на фотокамеру. – Он всего лишь снимал войну… Это похоже на убийство.
Табб, словно услышав фальшивую ноту в знакомой мелодии, поднимает руку:
– Это не убийство. Да, он погиб. Погиб на работе. Это несчастный случай на производстве, только и всего.
Он замолкает и в задумчивости снова аккуратно счищает засохшую кровь с ее одежды.
– Мы иногда забываем, какое это преступное и грязное дело – война.
– Да, наверно… Но уж больно высока цена.
Табб молча размышляет над ее словами. Потом снова глядит на часы, поднимается:
– В отличие от всех этих несчастных, нас никто не заставляет быть здесь. Разве не так? В кармане у нас паспорт и билет на поезд или пароход… Когда устаем, нас ждет горячий душ и бокал вина в «Метрополе» или «Флориде».
– И проститутки, если дело касается Чима, – грустно улыбается Вивиан.
– Да, и они тоже.
Опираясь на протянутую руку, она встает. Табб вздыхает, качает головой:
– Он был из тех, кто не умеет стареть.
Они направляются из сосняка в сторону штаба бригады. По пути встречают солдат: одни – среди них много раненых – бредут неведомо куда, другие идут строем и знают, что делают. Взвод голых до пояса саперов – тела лоснятся от пота – роет траншею между сосняком и берегом, благо имеется невысокий взгорок над неглубокой лощиной. В городке, оставшемся слева, солнце пронизывает красным два столба дыма; долетают выстрелы и разрывы.
Водитель Педро ждет их у ограды Аринеры, коротая время в разговорах с солдатами. Заметив журналистов, он вздыхает с облегчением, но при виде крови на одежде Вивиан в запавших, беспокойных глазах мелькает испуг.
– Надеюсь, это не твоя?
– Не моя.
Он уже знает о гибели Чима Лангера. И о том, что отступление неминуемо. Отведя журналистов в сторону, сообщает им эту новость. Республиканцы взрывают все, что не могут унести, и укрепляют позицию, создавая там мощный узел сопротивления.
– Я бы хотел поговорить с подполковником Ландой, – говорит Табб.
– Не получится. Командный пункт переводят на берег, так что Ланде есть еще чем заняться. Не до интервью.
– И на какой же берег переносят КП?