— «Врач сказал, что еще немного, и с моим мужем могло случиться непоправимое. Подумать страшно! Молодой, цветущий человек мог уйти из жизни… А из-за чего? До этой черты, до этой опасной грани Леву довел его непосредственный руководитель Хрупов. Об этом нелегко писать. Хрупов для нас не чужой человек, нередко навещал Леву, даже в шутку называл себя «другом дома». Да только никакой он Леве не друг, а злейший враг, я теперь это ясно вижу. Я не хочу, понимаете, не хочу остаться вдовой только из-за того, что ваш Хрупов не умеет работать с людьми!»
Члены парткома чувствовали себя не в своей тарелке, выглядели подавленными, сидели, вперив глаза в темно-зеленое сукно, которым был застелен стол в парткоме. Все старались не смотреть в сторону главного инженера Хрупова, со скучным видом расположившегося на дальнем углу стола.
— Ну, что, товарищи, приступим? — спросил секретарь парткома Славиков. — Что вы можете сказать по поводу письма Злотниковой, Николай Григорьевич?
— Ничего, — не поднимаясь с места, ответил Хрупов.
Славиков откашлялся.
— То есть вы хотите заявить, что не согласны с письмом Злотниковой?
— Кто вам сказал? Согласен.
— Значит, все так и было?
— Все так и было.
Славиков в замешательстве посмотрел по сторонам.
— Кто хочет взять слово?
— Я хочу! — громко сказала Веселкина.
— Да ты только что брала, Анна Федоровна. Письмо вслух читала… Может, других послушаем? — Славиков своей репликой несколько разрядил обстановку.
Начальник цеха Ежов поднялся и сказал, почему-то обращаясь к Веселкиной:
— Откровенно говоря, я не понимаю, в чем, собственно, вина Хрупова?.. Ну, ставил сложные технические задачи… ну, давал жесткие сроки…
— …Ну, довел человека до приступа, — вставил Фадеичев.
— Ерунда! — оборвал его Ежов. — Что тут происходит? Эмоциональная женщина в состоянии аффекта написала нам жалобу, а мы, взрослые люди, распустили губы, вот-вот расплачемся! Попробовала бы моя баба… то есть жена, в партком сунуться. Я бы ей! — Ежов потряс костистым кулаком.
— Позор! — выкрикнула Веселкина. — И это говорит начальник цеха! Достался бы мне такой муженек! Я бы его в мешок — и в воду! Благо море вон оно, рядом.
Ежов огрызнулся:
— Это еще бабушка надвое сказала: кто кого.
— Тише, товарищи! Тише! — Славиков свел брови у переносицы, но от этого его доброе лицо вовсе не стало грозным. — Я вижу, отвыкли мы с вами полемизировать в спокойных, деловых тонах. Сбиваемся на спор, на крик… А ведь так нельзя. Наш долг во всем как следует разобраться и решить, кто тут прав, кто виноват, как дальше жить.
— А мне кажется, виноватых тут вообще нет, — произнес тонким, подростковым голосом начальник производства Сабов. — Товарищ Хрупов настоящий руководитель. Волевой, настойчивый. В производственном отделе все девчонки в него влюблены. Да-да, не смейтесь. Он им кажется таким современным…