– Мне жаль, что это тебя расстроило, Дэвид.
Она словно выжала из себя эти слова, затем с каким-то замешательством искоса глянула на него:
– А что ты будешь делать теперь?
– Снова выборы… снова все сначала.
– И не надоело тебе это?
– Нет, мама.
Напившись чаю, он пошел наверх, полежать час-другой. Лег, закрыл глаза, но сон долго не шел. В голове все время стучала одна мысль – настойчивая, тревожащая, походившая на молитву: «О Господи, помоги мне провалить Джо Гоулена, не допустить его в парламент!» Все то, против чего он боролся в своей жизни, сосредоточилось в этом человеке, теперь выступавшем его противником. Он должен победить Джо Гоулена! Должен! Он хотел этого всеми силами души. И в мыслях об этом он задремал, а потом наконец и крепко заснул.
Следующий день, 16 октября, был днем официального оглашения кандидатов, и в одиннадцать часов утра, когда кампания еще только что началась, Дэвид столкнулся с Джо. Встреча произошла перед входом в зал муниципалитета. Дэвид с Вилсоном поднимался по лестнице, чтобы вручить комиссии свои документы, и в это же самое время Джо, сопровождаемый Ремеджем, Конноли, преподобным Лоу и всеми членами их комитета, а также группой сторонников, выплыл из двери и начал спускаться вниз. Увидев Дэвида, он круто остановился в картинной позе и посмотрел на него с видом благородного человека, отдающего должное врагу. Он стоял на две ступеньки выше Дэвида, красивый, крупный, внушительно выпятив грудь; двубортный пиджак расстегнут, в петлице большой пучок голубых васильков. Возвышаясь над Дэвидом во всем своем грубом великолепии, он протянул ему мясистую руку. Он улыбался своей характерной открытой улыбкой.
– Добро пожаловать, Фенвик! – воскликнул он. – Лучше рано, чем поздно, а? Надеюсь, что у нас будет честное состязание. Во всяком случае, таким оно будет с моей стороны. Честная игра, никому никаких привилегий. И пусть победит лучший!
В группе сторонников Джо пробежал шепот одобрения, а Дэвид, с омерзением в душе, старался сохранить внешнее хладнокровие.
– И не думай, – продолжал Джо, – что это будет бой в лайковых перчатках, – нет, никаких перчаток. Все время – голыми руками. Я считаю, что сражаюсь здесь за конституцию, Фенвик, – да, за британскую конституцию. Предупреждаю тебя, чтобы ты не ошибался на этот счет. Во всяком случае, мы будем сражаться открыто и честно. Как британские спортсмены – вот что я хочу сказать. Как британские спортсмены!
Снова возгласы одобрения из быстро увеличивавшейся толпы сторонников Джо, и в порыве энтузиазма несколько человек протиснулись вперед, чтобы пожать ему руку. Дэвид отвернулся с холодным отвращением. Не сказав ни слова, он вошел в зал. А Джо, неприятно пораженный невежливостью своего соперника, продолжал направо и налево пожимать руки. О, он, Джо, не тщеславен, – видит бог, он готов пожать руку любому человеку, если это человек порядочный, британец и славный малый. Стоя на лестнице ратуши, Джо испытывал потребность выразить свои чувства собравшейся аудитории. Он объявил: