Как, еще и золотые часы?!
Они стали ныть, что «нам позарез! Лева, ты же знаешь! да мы что хочешь, только помоги!». Он им говорит:
– Тут еще вот что! Концерт вроде как семейное торжество, все будут выступать на родном для Алиева азербайджанском языке! У вас же ничего нет на азербайджанском! Как вы поедете, с чем?
– Мы выучим, Лева, мы все выучим! – они уже прямо чуть не в слезы. – Только включи нас в список!
– Ну, не знаю, – говорит Шимелов. – Попробую! Вы только вот что! Завтра дайте телеграмму в Министерство культуры Азербайджана, что вы не возражаете против участия в концерте! Телеграмма должна быть заказная, с уведомлением о вручении! А я тут постараюсь вас включить в список! И тексты! Учите тексты на азербайджанском! Без этого никак!
Эти двое с утра рванули в библиотеку искать русско-азербайджанский разговорник или хотя бы словарь!
Но сначала сбегали на почту и отбили телеграмму, что они «не возражают»!
В Азербайджане несколько, естественно, обалдели, получив это сообщение. Мало того что никакого юбилея Алиева и связанного с этим правительственного мероприятия нет вообще, так еще они, видите ли, «не возражают»!
Справочника не нашли и опять бросились к Феликсу: что делать?
Он мне велел где хочу, но достать: а) справочник и б) приволочь ему какой-нибудь непростой бланк телеграммы с почты.
Никакого азербайджанского справочника я не нашел, но милейшая старушка в центральной библиотеке Архангельска под расписку выдала мне на два дня «русско-турецкий разговорник для начинающих». И на почте я за две шоколадки, рассказав умирающим от хохота девчонкам ситуацию, получил специальный бланк, на который приклеили полоску со словами «kabul et gravür için soyadlarını gönder!» (согласны, высылайте фамилии для гравировки!), взятыми из этого разговорника!
И три дня гастролей самым большим удовольствием было слушать под дверью, как эти двое мучительно учат свои эстрадные скетчи на турецком языке!
В Москве был грандиозный скандал с походом в партком, в дирекцию, с обещаниями подать в суд, и все такое прочее!
Больше ни Максимов, ни Ляховицкий с Шимеловым и с Дадаевым не разговаривали!
Еще где-то Смольный узнал, что у местного секретаря обкома какая-то годовщина чего-то.
Тут же все народные артисты были отряжены с ним во главе идти поздравлять. Плюс еще, для массовки, несколько остальных.
Длиннющий коридор обкома, вереница народных во главе со Смольным, мы с Дадаевым в конце процессии.
Как только все вошли в приемную, Феликс дернул меня за рукав и велел «смотреть в оба»!
Достал из кармана наборный складной ножичек, вытащил пилку для ногтей и, к моему ужасу, вскрыл дверь кабинета рядом с приемной.