– Но, любезный Поф, вы должны…
– С добрым утром, господа, – сказал голос, заставивший их вздрогнуть.
Обернувшись, они увидели молодого доктора Мельдона.
– Я желал видеть вас, мистер Поф.
– Видеть меня?
– Вы знаете, что ваша жена приехала вчера сюда?
– Знаю, – холодно ответил Поф.
– Она, должно быть, встала с постели больная, и очень дурно сделала, потому что она очень больна. Она теперь в бреду.
– Ее непременно надо свезти на берег, домой, – воскликнул Дач.
– Я не возьму на себя этой ответственности, – ответил доктор. – Послушайтесь моего совета, оставьте ее здесь.
– Оставить здесь! Это невозможно! – возразил Дач.
– Ее невозможно перевезти отсюда, – ответил доктор.
– Разве она так опасно больна?
– К счастью для меня, что она нашла здесь доктора и имеет такую хорошую сиделку, как мисс Стодвик.
Дач хотел что-то сказать, но не стал; он отошел и, подперев голову рукой, стал смотреть на море, спрашивая себя, чем все это кончится.
– Он, кажется, очень расстроен, – сказал Мельдон, черноволосый, серьезный мужчина дет тридцати трех или четырех.
– Да, – ответил Паркли. – Ее следовало бы высадить в Плимуте.
– Бедняжка! – сказал Мельдон. – Она, вероятно, очень огорчена разлукой с мужем.
– Да! – сказал Паркли. Потом он переменил разговор и сказал с улыбкой: – Счастливы мы, холостяки, мистер Мельдон. Нам нечего ломать головы насчет женщин.
– Да, – сказал, в свою очередь, доктор и пристально посмотрел на своего собеседника, между тем как щеки его вспыхнули. – Путешествие с дамами кажется внове, – продолжал он. – Он меня не слышит, – сказал он, когда Паркли, повинуясь знаку капитана, подошел к нему.
– Не слышит, сэр, он пошел посмотреть на пароход, который, кажется, хочет нас перегнать, – сказал Сэм Окум, – но я вас слышал и скажу, что вы правы.
– В каком отношении? – спросил Мельдон, улыбаясь.
– Насчет дам. Мы редко путешествуем с женщинами, и никогда из этого ничего хорошего не выходит.
– Какой у вас мрачный взгляд, – заметил доктор, смеясь. – У вас печень не в порядке.
– Какая у меня печень! Ее никогда у меня не было… Иду, иду, сэр! – прибавил он на зов капитана.
Было велено прибавить парусов, а пароход все нагонял шхуну. Капитан и Паркли пристально наблюдали за ним, опасаясь, не новая ли это штука кубинца, но к общему удовольствию тревога оказалась ложной, и шхуна благополучно продолжала свой путь.
Скоро сделалось очевидно, что доктор прав и что Эстера должна остаться на шхуне. Дач избегал спускаться в каюту жены и проводил время, читая больному Джону Стодвику и разговаривая с Сэмом Окумом о тех местах, где, по уверению старого моряка, лежали потонувшие корабли.