Дач побледнел как полотно и зажмурил глаза на несколько минут, потом, бросив сердитый взгляд на капитана, воскликнул:
– Вы не имеете права касаться моих личных чувств, капитан Стодвик.
– Может быть, но я говорю как человек, который отдал бы все на свете, чтобы загладить свою вину перед своей бедной женой, которая умерла, пока я был в море, расставшись с нею в гневе.
– Ради Бога молчите, – сказал Дач, схватив его за руку.
– По ее лицу видно, – продолжал капитан, не обращая внимания на слова Дача, – что ваше пренебрежение убьет ее через несколько недель.
– Не могу и не хочу вас слушать, – сказал Дач хриплым голосом, и жилы на его висках надулись.
– Ничего не буду больше об этом говорить, раз так, – сказал капитан, – а скажу вам только то, что хотел сказать. Может быть, я ошибаюсь, но я все время думал об этом, и ничего не говорил Паркли, потому что не уверен.
– Я вас не понимаю, – сказал Дач, с любопытством смотря на капитана.
– Я сам себя не понимаю, – ответил капитан, – но постараюсь объясниться. Во-первых, вы или мы нажили себе смертельного врага в кубинце.
– Несомненно, – воскликнул Дач.
– Этот человек готов решиться на все, для того чтобы достигнуть своей цели и не допустить нас до того места, которое известно Окуму.
– Я в этом уверен.
– Он захочет остановить нас во что бы то ни стало.
– Если сможет. Но мы ему не поддаемся, и до сих пор он нас не остановил.
– Это-то меня и беспокоит.
– Как это может беспокоить вас?
– Потому что человек с такой дьявольской хитростью нашел бы, если бы пожелал, способ остановить нас. И вот почему, как вам известно, я старательно рассматривал каждое судно, приближавшееся к нам.
– Да, знаю, – сказал Дач, начиная волноваться, – но он нас не мог перехитрить.
– А я все-таки опасаюсь, – сказал капитан Стодвик. – Он не остановится и перед убийством или потопит нашу шхуну.
– Разве вы узнали что-нибудь?
– Нет еще.
– Однако вы, наверно, что-нибудь подозреваете, говорите! – с нетерпением воскликнул Дач. – Вы терзаете меня вашими загадками. Что вы думаете?
– Не говорите так громко, и не оглядывайтесь, и не вздрагивайте, когда я буду вам говорить, а курите спокойно, так же, как я.
Дач кивнул головой.
– Продолжайте, – сказал он тихим голосом.
– Я думаю, – начал капитан, – что Лоре не остановил нас и не нагнал, потому что опасность подстерегает нам на самой шхуне.
– Что вы хотите сказать? – опять воскликнул Дач.
– Я просил вас не волноваться, – заметил капитан. – Наша безопасность зависит от того, чтобы враг наш не знал, что мы подозреваем его.
– Извините, – сказал Дач, взяв зрительную трубу и делая вид будто наблюдает за макрелями, выплывшими на поверхность моря, подернутого всеми возможными оттенками от самого бледного бирюзового цвета до самой богатой глубокой синевы. – Я горяч, но я преодолею себя. Продолжайте. Кого вы подозреваете?