1. Гитя…
«Насчет имени, – писал мой отец в записке, переданной моей матери в роддом, – я объявил открытый конкурс на лучшее женское имя (первая премия – бутылка коньяку). Поступили на конкурс следующие предложения: 1) бабушка – Алла, Элла, Неля, Галя; 2) Сашка (Галкин) и тетя Муся – Марина; 3) мама Иры (Шейманы) – Юля; 4) Лиля – Симона; 5) Цитовские – Гитя; 6) Тала – Оля, Надя, Таня. Других предложений пока нет, но будут поступать».
Номер пять особенный. «Гитя» – имя маминой мамы, а «Цитовские» – это семья Гитиного брата Гриши, маминого дяди. Но «Гитя Цитовская» – не моя «бабушка», то есть да, но не настоящая, даже еще меньше, чем дедушка Нёма. Гитя – это только имя, звук, знак, ее самой давным-давно нет в живых. Моим именем «Гитя» не станет. Ибо имя это еврейское – уменьшительное от Гитель, что означает «добрая», «хорошая»; нельзя же давать ребенку еврейское имя… Да, мать моей мамы была еврейкой: Гитель Карловна Цитовская. Мама – ребенок «от смешанного брака», «полукровка».
За маминым Медведковым скрыт, как Китеж под водой, какой-то далекий Цитов, Циттау, город на пересечении трех границ: прусской, польской и чешской. До германского завоевания, в X веке, это было славянское поселение, отсюда и название – «Житау», жито, означающее рожь. Так что Цитовские, типичный топоним, евреи из Цитау, ржаные люди. Откуда были родители Гити, то есть где они родились, мне неизвестно. Знала я лишь в детстве, что звали их «дедушка Коля и бабушка Лиза». Брата Гити, Григория, звали «Григорием Николаевичем»… Но при этом Гитю почему-то звали «Гитель Карловна». А потом оказалось, что на самом деле «дедушку Колю» звали Екусиль, то есть Екутиэль (надежда Бога). А отца его звали Ессель (это имя является переложением на идиш имени Иосиф).
Совершенно как у Мандельштама в «Египетской марке»:
Шапиро звали «Николай Давыдович». Откуда взялся «Николай», неизвестно, но сочетание его с «Давыдом» нас пленило. Мне представлялось, что «Давыдович», то есть сам Шапиро, кланяется, вобрав голову в плечи, какому-то Николаю и просит у него взаймы.
«„Давыдович“, то есть сам Шапиро…» – замечательная формула. А в моей истории кто «сам»? Неизвестно. Молчание. Известно лишь только, что в 1920‐е годы Цитовские жили в Москве, что в 1925 году Екусиля Есселевича Цитовского арестовали и сослали в Соловки, а оттуда в Тверь, на поселение, вместе с семьей. На фотографии Екусиль, 1893 года рождения (очень мне нравится этот прадед «укусил»), и его жена, Елизавета, 1896 года рождения (со стороны мамы все мои предки моложе и поколения сжатее, чем со стороны отца), имеют вид тонко-стройный, длиннолицый, египетский, а Елизавета (Елишива: «Бог – моя клятва», так звалась супруга первосвященника Аарона) и вовсе похожа на молодого Блока. Их же дочь Гитя, имя которой мне прочил ее брат (свою дочь он назвал Елизаветой), – даже на их фоне, так чтобы одним словом – красавица, с козьими глазами и волнистой копной стриженых волос, спадающих прядями на кожано-поднятый воротник. Она родилась 1 мая 1914 года, и что она пережила в своем детстве между Соловками и Тверью, трудно даже себе представить. Там ли, тогда ли облеклась она этой странной в те голодные годы, защитной полнотой? В Твери у нее к тому же умер восьмилетний брат Хатик: а это что за имя такое? Мне все эти имена незнакомы, непонятны; выясняю про них у других, у друзей, знающих иврит, идиш…