«…подобно надписи надгробной на непонятном языке…» Вот именно!
Из Твери их снова выслали, на этот раз в Вятку. Оттуда Гитя поехала учиться в Москву; пошла на курсы бухгалтеров и, окончив их, пришла устраиваться на работу в тот самый отдел, в котором работал Миша Медведков, влюбившийся в нее без памяти, немедленно, с первой же встречи. В январе 1933 года (Гите – девятнадцать лет, Мише – двадцать пять), в московском ресторане «Гранд-Отель», состоялась их свадьба. Гитю гости запомнили с букетом белой сирени: в январе? Поселилась юная пара на Спиридоновке. Год спустя у них родилась девочка (моя мама), которую назвали Еленой, но все звали Лилькой. В 1936‐м к ним поближе, в поселок Новогиреево под Москвой, перебралась из Вятки Гитина семья Цитовских. Жили Миша и Гитя в Москве в крайне стесненных условиях, даже няню для дочки не могли у себя поселить, а снимали ей комнату отдельно. И потому, в 1938 году, Михаил Медведков с радостью принял предложение возглавить финансовый отдел Крымского аптекоуправления, ибо решил вывезти свою семью в Крым; там (где никто их не знал и где можно было скрыть свое «дворянство») к тому времени, как мы видели, уже проживали его родители и брат с сестрой. Туда за ними переехали и старшие Цитовские, и так, в 1938 году, все радостно и благополучно соединились в Симферополе.
Миша снял огромную квартиру, на полпути между усадьбой Медведковых и домом Цитовских (вечерами, гуляя, заходили сначала к одним, потом к другим). В квартире стоял рояль, там жила с ними овчарка по имени Джек (маму периодически находили заснувшей между ее лапами), там всегда было много друзей и цветов. Михаил любил дом, чистый, уютный, любил странные, красивые, редкие предметы. До сих пор у меня от него сохранились: две японские тарелки начала прошлого века с изображениями сорок, ваза для фруктов и цветов варшавской фирмы Фраже, основанной в 1824 году двумя братьями французами (приехавшая со мной во Францию без единой трещины и стоящая у меня снова на рояле: эта тайная жизнь вещей), вышитая в стиле Ришелье белая скатерть, коралловое ожерелье, густлицкие шкатулки и справочник «Вся Москва в кармане» на 1924/25 год, то есть изданный за пару лет до его приезда в Москву.
2. На этом справочнике по Москве – очень странной, интересной книжке, написанной неким незаурядным автором, но никем не подписанной; с очень оригинально подобранными иллюстрациями, также не подписанными, – имеются две рукописные пометки. На последней странице пером и чернилами написано каллиграфическим почерком «Уфа», а на странице 74, на полях, там, где рассказано о Сухаревой башне и помещено ее изображение, карандашом подсчитан ее, башни, возраст: 1934 (год ее разрушения) – 1701 (год постройки) = 233 года. Как будто эта башня была живая и для башни совсем даже не старая (если предположить, что у башен по сравнению с людьми один год идет примерно за пятьдесят, было ей всего четыре с небольшим: зачем сломали?..). В этой же карманной Москве (по нашей теме) на с. 257–270 приведен «список переименованных улиц (впереди помещены старые названия)».