Рассказы затонувших кораблей (Смирнов) - страница 20

Причина изменившегося подхода к строительству корабля — появление новой философии. Для викинга корабль был одушевленным и самым близким существом в мире. «Строй свой корабль красивым, тогда у тебя не будет недостатка в достойных мужах для его экипажа», — с таким советом обращается король к сыну в старинной норвежской рукописи. В новые времена корабль стал машиной для получения прибыли, поэтому строить надо было быстро и максимально дешево. Привлекать добровольцев в экипаж эстетикой также не требовалось: ганзейские купцы нанимали команду за деньги.

Даже сегодня некоторые эксперты утверждают, что ганзейцы были плохими корабелами, поэтому можно представить, с какой насмешкой и презрением шведы, жившие в двенадцатом веке и еще видевшие стремительные изящные корабли-птицы викингов, встретили появление у своих берегов неуклюжих посудин, оскорблявших их эстетические чувства. Новые корабли отличались высокими бортами, нос и корма возвышались над водой почти под прямыми углами, что придавало всей конструкции вид плавучего ящика. Часто на носу и корме были построены дополнительные площадки с зубцами, так называемые «касли» — замки, предназначавшиеся для отражения неприятеля. Там прятались арбалетчики, стояли бочки с негашеной известью — для ослепления врага — и бочки с жидким мылом, которое лили на палубы кораблей противника, чтобы у врагов разъезжались ноги. Позднее появились бомбарды.

Все сооружение, похожее на свалившуюся в море во время оползня деревянную крепость, точно для придания ему дополнительной нелепости, оснащалось большим прямым парусом, установленным на единственной мачте в центре. Сверху возвышалось так называемое «воронье гнездо» — площадка для наблюдателей и арбалетчиков. Даже развевающиеся вымпелы и флаги, обязательные на ганзейских кораблях, не могли сгладить первого впечатления.

Если бы потомки викингов знали, что когг скоро полностью вытеснит корабли прошлого, а их самих, от простых крестьян до гордых королей, практически превратит в вассалов немецкой Ганзы, они бы отнеслись к этому продукту западноевропейской корабельной мысли с бóльшим уважением.

В начале XII века свободные города северной Германии начали укреплять торговое сотрудничество друг с другом. Кульминацией этого сближения стало заключение в 1285 году торгового союза между Любеком, Висмаром и Ростоком, образовавших ядро северогерманской Ганзы. В четырнадцатом веке в Ганзу входило уже около семидесяти городов, расположенных по берегам Северного и Балтийского морей.