Анита всегда заботилась о своей группе – как птица, кормящая своих птенцов. Некоторые с широко раскрытыми клювами, другие – еще более ненасытные. Но ни о ком нельзя забывать. Она стала думать о Халлвине. Каким теплым и хорошим могло быть его гнездо. Человек, своей пропащей жизнью бросивший мрачную тень на народ и страну. Мальчик, ходивший в этот же самый детский сад почти сорок лет назад. Наверняка он тоже был хорошим ребенком, который рисовал, клеил и качался на качелях.
За детьми начали приходить мамы и папы. Кто-то из родителей выглядел усталым, а кто-то находился в плохом настроении. Они сразу же уходили с детьми домой. Другие задерживались и задавали вопросы о своем ребенке. Было ли интересно в детском саду и что хорошего сегодня сделали «Птенцы тупиков»? Родители обсуждали прекрасные рисунки, которые они, конечно же, не могли не заметить, – красивые сердечки, ангелочки и Санта-Клаусы, забравшиеся на окна.
– Приве-е-ет, а вот и мама!
Анита смотрела в другую сторону, но, прекрасно зная этот голос, сразу поняла, кто теперь пойдет домой. Анита выпустила Воар из объятий, и та побежала к маме. Мария, близкая подруга Аниты, казалась немного усталой и бледной, хотя пыталась изобразить хорошее настроение. В этом, наверное, не было ничего удивительного. После всего, что случилось в последние дни, похорон и в довесок – событий в школе.
– Уф-ф. Хорошо, что начинаются выходные. Они нам всем нужны. И детям, и взрослым. Ты готова к завтрашнему вечеру? Нас будет десять человек, кто пойдет в город как следует отвести душу!
Анита улыбнулась, стараясь казаться веселой. Мария немного отстраненно сказала, что с большой радостью ожидает вечеринки в вязальном клубе и что разговаривала с Моникой, которая была очень благодарна за приглашение…
– В это не верится. Она отсутствовала на Фарерах девятнадцать лет. Трудно представить, что это – именно та Моника… Ерунда, что мне еще сказать, Анита? В последние дни произошло столько всего необычного. Я не понимаю, что мне думать и чему верить…
Пока Воар тащила ее за руку, что означало «Пошли уже, мама!», Мария придвинулась почти вплотную к щеке Аниты и прошептала взволнованным голосом:
– Сегодня я была в полицейском участке. Разговаривала с твоим мужем и с Биритой Сувурнес. Это очень-очень странно. Одному богу известно, нахожусь ли я под подозрением и что думают люди. Я надеюсь и жду, что это дело как можно скорее будет раскрыто. Иначе для всех нас, кто знал Халлвина и кто находится с ним в родстве, не будет ничего хорошего.
Анита промолчала. Что ей нужно было ответить? Но сердечные объятия и дружеская улыбка были лучше каких-то необдуманных слов.