Так как время уже перевалило за девять часов вечера, Лина зашла в последнюю палату с обезболивающими таблетками и другими успокоительными лекарствами, чтобы пациенты ночью не мучились от бессонницы и болей.
Ей пришлось снова задержаться у этого тяжелобольного человека. Трёндуру полагалось лежать в одноместной палате, но единственным вариантом, который могла предложить больница, было размещение в одном помещении с пожилым жителем острова Фуглой, страдающим старческим слабоумием. Дочь просидела у Трёндура почти два часа. А в начале дня в палату ненадолго зашла его сестра Фрида. Но ради чего оставалось жить этому человеку? Кто им будет заниматься, когда его отправят обратно домой? И проблема не в том, что Трёндуру всего семьдесят один год[26]. Судьбе было угодно распорядиться таким образом, что у его жены уже много лет была болезнь Альцгеймера и она ходила взад-вперед по большому зданию пансионата «Ковчег», словно поломавшийся робот. Старший ребенок в семье, Боргарьёрт, была старой девой и всю жизнь прожила дома у родителей, тогда как младшая дочь Моника порвала все связи с семьей и теперь проживает за границей. У Трёндура также была мать, которая всего лишь несколько месяцев назад умерла в глубокой старости, прожив много лет в доме у Стайноа. Но у кого могли быть причины убить Халлвина, находившегося в расцвете сил?
Лина дала Трёндуру таблетки, поднесла к его губам стакан с водой и помогла ему проглотить лекарство. Казалось, будто он хотел что-то сказать. Он то ли выражал благодарность, то ли желал, чтобы его оставили в покое. Лина взяла Трёндура за руку. Она хотела дать ему почувствовать опору и доверие. Возможно, для него будет облегчением получить возможность говорить. В положении, в котором оказался Трёндур, следовало очень осторожно задавать вопросы и слушать, что он скажет.
– О чем ты думаешь? Ты хочешь что-то сказать? – У Лины было ощущение, что Трёндур услышал вопрос, хотя успокоительное уже начало на него действовать и он теперь стал более расслабленным…
– Да, да-а, да… не… С-с-с. Се-е… Се-е-емь.
Он, заикаясь, сначала выговорил несколько раз «да», потом более уверенно «нет», а затем число «семь». Центр в голове, отвечающий за речевые способности и счет, был серьезно поражен.
– Ты говоришь «семь», Трёндур? Это год или определенный человек, о котором ты думаешь? – Лина говорила медленно и отчетливо, стараясь, чтобы больной понял ее.
– Не-е-е… Да… бья… бья… Барн… ха, ха, ду…
– Ты имеешь в виду Бьярнхардура?
Трёндур посмотрел взором победителя в глаза Лине. После этого он произнес это слово более твердо и практически без запинки: