Священник Тоуролвур как никто другой умел просчитать ситуацию и перевести ее в оптимистичное русло. Рассказав о себе и своей службе в церкви, он дал слово женщинам. Однако лишь на непродолжительное время. Потом он начал расспрашивать Монику о жизни в Шотландии, шутя, что когда-то жил молодой фарерский моряк, который стоял и смеялся у прилавка там на юге в Абердине[43].
– Нынче из страны в основном уезжают женщины, – говорил Тоуролвур с хитрой улыбкой. – Но кто знает, может быть, постепенно эта тенденция повернется в обратную сторону? Многие фарерские мужчины нашли себе жен из Юго-Восточной Азии, в первую очередь с Филиппин и из Таиланда… Ведь все мы – просто дети на этой красивой божественной планете… Но я не понимаю, почему Боргарьёрт сидит здесь одна. – Священник улыбнулся и продолжил жизнерадостно: – Семье повезло, что у них есть дома Боргарьёрт. Она как форпост в этом доме. Но, возможно, Моника, так долго прожившая в Великобритании, найдет сестре какого-нибудь доброго и щедрого шотландца?
Священник добродушно посмеялся – Боргарьёрт пришелся по душе тон его речи. Она понимала, что все слетавшее с его уст сказано беззлобно. Так приятно получить возможность для короткой передышки. Побыть в компании нескольких людей, к которым ты привязана. Получить возможность забыть о грустном и посмеяться над действительностью. В этом царстве смерти у подножия горы Боргарьёрт опять почувствовала себя живой.
Люди приходили и уходили, время перевалило за девять часов. Священник поднялся и, не торопясь, пошел к выходу, но потом внезапно повернулся:
– Я написал основную часть речи. И с удовольствием прочту ее вам перед похоронами. Важно, чтобы близкие были согласны с тем, что в ней будет сказано. Вопрос в том, как много я могу говорить о судьбе и скорбях, посещавших вашу семью. Вы знаете, что люди внимательно слушают каждое слово, сказанное священником, а в эти дни ходит очень много догадок насчет того, кто мог желать Халлвину зла. И почему его конец был таким печальным, – мягко сказал священник. – Я поговорил с Мари Май, у которой с Халлвином общая четырехлетняя дочь. Она очень не хочет, чтобы их неудавшийся брак занимал слишком много места в речи. У Халлвина были свои недостатки, некоторые отрицательные черты, чем он не особо гордился. Это его мучило. Мари Май не хочет ничего приукрашивать… Да, возможно, жизнь у самого Халлвина не была легкой в детстве и молодости. Насколько я знаю, он умел постоять за себя в школе и в отношениях с ровесниками. Но Халлвин мог быть и мягким, и раскаивающимся. Еще он любил дочь и всегда покупал ей подарки на Рождество. Он верил в Иисуса, и гордость никогда не мешала Халлвину обращаться к нему, даже когда он совершал проступки и когда небо покрывалось тяжелыми тучами. Мы – люди и не можем судить других. Нам следует оставить это Господу. А поиск виновного – прерогатива полиции. Мы должны пытаться простить и молить о прощении того, кто всем управляет…