Конрад Симонсен перебил его:
– Прекрати молоть чушь, Арне! Если тебе так хочется, я буду держать ее подальше от него. А теперь – проваливай домой!
Однако унять Арне было уже невозможно – его как будто прорвало. Он принялся сбивчиво бормотать о своих видениях: о том, как корчится Полина по мере того, как кислород в пакете подходит к концу. О ее ярко-красных, как у клоуна, впившихся в пластик губах. О злобном взгляде фараоновых глаз, которые с ликованием следят за ее отчаянной борьбой за жизнь.
Когда в конце концов до него все же дошло, что шеф пообещал не сводить Полину с Андреасом Фалькенборгом, он сразу же умолк и сдулся, как проколотый воздушный шарик. Конрад Симонсен счел самым разумным в данной ситуации лично отвезти его домой.
В машине Арне Педерсен уснул.
Пенсионер-крановщик Олав Петерсен в возрасте восьмидесяти шести лет убил свою супругу, несколько раз ударив ее по голове трубным ключом. Убийство произошло зимой 1962 года в Копенгагене в квартале Вестербро и было быстро раскрыто. По словам убийцы, жертва изводила его бóльшую часть их совместной жизни, и ему невыносима была сама мысль, что она его переживет. На момент убийства старик был неизлечимо болен и две недели спустя спокойно отошел в мир иной в Национальной клинической больнице Копенгагена. Обвинение ему предъявить так и не успели. В каком-то смысле Олав Петерсен совершил идеальное преступление.
Папка с документами, содержащими исчерпывающую информацию по данному делу, была на удивление тонкой. По крайней мере, непосредственно после закрытия дела. Однако с течением времени она росла в размерах и в конце концов превратилась в две. Кому первому пришла в голову мысль подшивать документы деликатного свойства или же содержащие некие противоречия из других закрытых дел к делу блаженной памяти крановщика Петерсена, теперь уже кануло в туман забвения. И лишь посвященные знали, что вложенный в папку листок с пометкой «П» и номером означает, что прочие сведения можно обнаружить в «архиве Петерсена».
Открывая «архив Петерсена», обе папки которого лежали у нее на столе, Полина Берг ощутила прилив гордости. Она сбежала с заседания, посвященного составлению психологического профиля Андреаса Фалькенборга сразу же после ухода Конрада Симонсена и Арне Педерсена, поскольку из опыта прекрасно знала, что когда шеф говорит о десяти минутах, это, как правило, бывает весьма и весьма относительно. Таким образом, развлекать психолога остался один Поуль Троульсен, воспринявший это с легкой досадой. Но что поделаешь – работа прежде всего, да к тому же и занятие это оказалось не из самых скучных. Листая папку, девушка отыскала нужное место – пластиковый конверт с ярлыком бутылочно-зеленого цвета в нижнем правом углу, на котором стояла пометка «?57». В конверте лежала фотография молодой женщины и отчет на трех страницах, датированный 23 августа 1998 года. На остальные бумаги, содержащиеся в папке, Полина даже не посмотрела. Это было неписаное правило, на строгом соблюдении которого Конрад Симонсен особо настаивал, и которое она не собиралась нарушать. Она погрузилась в чтение и вскоре уже имела ясное представление о сути отчета.