Я сидел в своем номере на сорок пятом этаже, смотрел на Капитолий с монументом и думал: живо ли еще мое незавершенное дело? Я надеялся, что она жива. Даже если ненавидит меня за это.
Мысль об оставленных делах заставила меня вспомнить об Эсси, которая уже должна была прибыть в Таксон, и я почувствовал легкое беспокойство. Приближался очередной приступ стотридцатидневной лихорадки. Я об этом как-то не подумал. Мне не нравилось, что Эсси от меня в тысячах километров, особенно если приступ будет тяжелым. Я не ревнив, но с каждым разом приступы становятся все более и более эротическими и оргиастическими. И мне хотелось, чтобы Эсси была эротической и оргиастической рядом со мной.
А почему бы и нет? Я вызвал Харриет и приказал ей заказать мне место на дневной рейс в Таксон. Дела можно вести и оттуда, хотя это и не так удобно. Затем я вернулся к событиям на фабрике.
Вначале Альберт. Он сообщил, что никаких особенных изменений на Пищевой фабрике не произошло, только у мальчика сильный насморк.
– Мы предложили группе Хертер-Холл применить обычные антибиотики и иммунодепресанты, – сказал он мне. – Но, конечно, инструкцию они получат только через несколько недель.
– Насколько это серьезно?
Альберт нахмурился, попыхтел трубкой и выпустил несколько сизых клубов дыма.
– Вэн никогда не подвергался воздействию вирусов и бактерий, – ответил он, – поэтому ничего определенного сказать не могу. Но надеюсь, ничего серьезного нет. Во всяком случае, экспедиция Хертер-Холл располагает самым современным медицинским оборудованием, чтобы справиться с большинством болезней.
– Что-нибудь новое о нем известно?
– Новостей достаточно, но ничего такого, что изменило бы мои прежние оценки, Робин. – Пуф, пуф, пуф. – Мать его была испанкой, отец американцем, оба старатели с Врат. Так по крайней мере кажется. Таковы же и многие личности, которых он называет «Мертвецами», хотя окончательно это пока неясно.
– Альберт, – сказал я, – просмотри все данные о полетах с Врат за последние десять лет. Может, там отыщется не вернувшийся корабль с испанкой и американцем.
– Конечно, Боб. – Когда-нибудь я прикажу ему перейти к более энергичному словарю, но он и так действует хорошо. Почти немедленно Альберт ответил: – Такого рейса не зафиксировано. Но есть рейс, в котором находилась беременная испанка. Корабль не вернулся. Показать изображения?
– Будь добр, Альберт, – ответил я, но он не запрограммирован понимать такие чисто человеческие вещи, как ирония или сарказм.
Изображения мало что дали. Женщина оказалась незнакомой – она улетела к Вратам до меня. Выжила в полете на пятиместном корабле, в нем погибли ее муж и еще три члена экипажа. После этого она улетела на одноместном. И с тех пор о ней ничего не было известно. Кстати сказать, полет был простой: вылететь и посмотреть, что получится. Похоже, единственное, что получилось, – это ребенок, который родился и вырос в неизвестном месте.