До этого момента я не предполагал, что моя программа-секретарь отзывается не только на мой голос, но и на голос жены. Но я также не догадывался, что Эсси способна пользоваться моей научной программой. Особенно так, что я этого не знал.
Когда оживленное и одновременно по-деловому озабоченное лицо Харриет показалось на экране, я сказал:
– Если разговор деловой, поговорим позже. Разве что-то очень срочное.
– О нет, ничего особенного, – поспешно ответила Харриет. – Но Альберт очень хочет поговорить с вами. У него хорошие новости с Пищевой фабрики.
– Поговорим из другой комнаты, – начал я, и Эсси удержала меня свободной рукой.
– Нет. Здесь, Робин. Мне тоже интересно.
Я дал разрешение Харриет, и послышался голос Альберта. Но его лицо не появилось.
– Взгляните на это, – сказал Альберт, и экран заполнил семейный портрет в стиле американской готики. Мужчина и женщина, нет, самец и самка, стоят рядом. У них есть лица, руки, ноги. У самки есть груди. У обоих редкие бороды и длинные заплетенные в косички волосы. Одежда странных существ напоминала сари, тусклого цвета материя была усеяна яркими пятнами.
У меня перехватило дыхание. Изображение застало меня врасплох.
В нижнем углу экрана появился Альберт.
– Это не «реальное» изображение, Робин, – пояснил он. – Оно составлено корабельным компьютером по рассказам Вэна. Правда, мальчик говорит, что очень похоже.
Я с трудом проглотил слюну и посмотрел на Эсси. Пришлось перевести дыхание, прежде чем я смог задать свой вопрос:
– Это… это… так выглядят хичи?
Альберт нахмурился и пожевал черенок своей трубки. Фигуры на экране торжественно поворачивались, будто в народном танце, чтобы мы могли их рассмотреть со всех сторон.
– Есть некоторые аномалии, Робин. Например, знаменитый вопрос о заде хичи. У нас есть образцы мебели хичи, например, сиденья перед пультом управления на кораблях. Отсюда мы заключили, что зад хичи совсем не похож на человеческий. В мебели предусмотрена выемка для помещения крупного маятникоподобного выступа. Возможно, тело их напоминает осиное, свисающее ниже таза между ног. Ничего подобного в компьютерном изображении нет. Но… лезвие Оккама, Робин.
– Если я тебе дам еще время, может, объяснишь, что ты имеешь в виду? – спросил я.
– Конечно, Робин. Я считал, что вам известен этот закон логики. При отсутствии дополнительных данных нужно принимать простейшее объяснение. В истории Вселенной нам известны только две разумные расы. Эти как будто не принадлежат к нашей: форма черепа, особенно челюстей, другая. Имеется треугольная аркада, больше похожая на обезьянью, чем человеческую, и зубы аномальные. Поэтому, вероятно, перед нами вторая разумная раса.