Эта концепция божественного всегда порождала у выдающихся народов идею порядка, иерархии и традицию. И если можно допустить, что люди представляли себе мир на небесах устроенным по образцу человеческого общества, не менее справедливо и то, что эта божественная организация в свою очередь оказала значительное влияние на человеческие умы и определила их идеал.
…Если бы христианство восторжествовало в своей первоначальной форме, у нас не было бы ни великолепных соборов, ни скульптур, ни живописи.
По счастью, не все египетские и греческие боги умерли; они и спасли красоту, проникнув в новую религию.
…Следует отметить, однако, что наряду с религиозным чувством и другие причины в значительной мере развивали в прежнем ремесленнике качества, которые ставили его вне сравнения.
Таково было, например, правило, предписывающее, чтобы предмет был изготовлен сначала до конца одним и тем же работником. Этот последний мог в этом случае внести в работу много своего, личного, мог заинтересоваться ею, потому что исполнял ее один целиком. Трудности, которые ему приходилось преодолевать, вкус, который он хотел проявить, держали его мозг в напряжении, а успех его усилий наполнял радостью.
Ныне этих элементов интереса, этого возбуждения интеллекта, которые находили прежде ремесленники, уже не существует.
Механизация и разделение труда превратили ремесленника в простую рабочую силу и убили радость труда.
…Каково бы ни было значение этих второстепенных причин упадка наших ремесел, главное, по моему мнению, — это отсутствие идеала. Самая искусная рука бывает всегда только служанкой мысли. Таким образом, я опасаюсь, как бы прилагаемые усилия сделать из нас таких ремесленников, какие были прежде, не оказались тщетными. Если бы даже удалось подготовить в профессиональных школах умелых ремесленников, знающих технику своего ремесла, из них все же ничего не выйдет, если у них не будет идеала.
Может показаться, что мы далеко отошли от Ченнино Ченнини и от живописи. Но это не так. Живопись также ремесло, подобно столярному или слесарному. Она подчиняется тем же законам.
В этом убедятся те, кто внимательно прочтут книгу, так прекрасно переведенную вашим отцом. Они, кроме того, найдут в ней основание для своего восхищения перед старыми мастерами, а также поймут причину отсутствия у них преемников в наши дни.
Примите, дорогой мсье Моттец, и прочее…»
Нечего и говорить, что после этой похвалы коллективному труду и растворению в безымянной массе ремесленников Ренуар вернулся к себе в мастерскую, «подальше от докучных людей, чтобы спокойно делать свое маленькое дело». Он часто упоминал в разговорах об одном из затронутых в письме вопросов. Наградой за труд может быть только сам труд, говорил он. «Нужно быть наивным человеком, чтобы работать за деньги. Среди богатых больше неврастеников, чем среди бедных. Слава? Она любит простофиль. Удовлетворение выполненным делом? Когда картина кончена, меня занимает следующая».