– Вайолет мне не досаждает. Вообще-то она милая…
– Она – дух. Ей здесь не место. – Гвен все еще протягивала мешочек. – Возьми. Пожалуйста.
– Ладно. – Кэти засунула подарок в карман.
– Ты не знаешь, чего она хочет, – возразила Гвен. – Может, она и кажется милой, но ее сущность осталась здесь не просто так. На то есть какая-то причина. Возможно, нехорошая.
– Я слышу. – Отваживать Вайолет Кэти не собиралась. Она хотела помочь. Это стало ее целью. Для этого ей была дана сила.
Гвен посмотрела на племянницу так, словно знала все ее мысли.
– Будь осторожна.
– Не беспокойся. – В конце концов, даже если Вайолет окажется злым духом или чем-то еще, из-за чего переживает Гвен, она не сможет по-настоящему навредить. Она совершенно безвредная.
Гвен взглянула на часы.
– У нас с Фредом обед. Не хочешь присоединиться?
Кэти покачала головой.
– Не могу. Договорились встретиться с Анной. – Никакой договоренности с Анной не было, но и видеть Фреда в его нынешнем, больном, состоянии Кэти не могла. Еще один признак того, что она не готова к выбранной жизни.
Гвен посмотрела на нее так, словно знала, что она лжет.
– Ладно, пусть так, – с удрученным видом согласилась Гвен. – Заставить не могу.
– Знаю, мы договорились, но у него есть ты. И мне необязательно…
Гвен подняла руку.
– Не надо ничего объяснять. Это никому не нравится. И никто не говорит, что это легко.
Возвращаясь в квартиру, Кэти снова и снова мысленно возвращалась к несказанным словам Гвен. Да, дело это нелегкое, но если она хочет быть настоящей Харпер, то должна в любом случае заниматься и этим. Такова часть заключенного соглашения. Впервые за все время Кэти почувствовала неуверенность. Что, если она на самом деле не готова следовать по стопам тети?
В тот вечер Кэти взяла по чайной ложке лимонного тимьяна и сушеной валерианы, завернула в клочок муслина и положила под подушку. Раньше она побаивалась пользоваться средствами от кошмаров из дневника, который дала Гвен, но теперь, когда проявилась ее сила, может быть, и с чарами получится удачнее. Может быть, все разрешится само собой волшебным образом.
Дневник был в красном кожаном переплете, и Гвен преподнесла его племяннице с большой помпой на семнадцатый день рождения. Тетя всегда говорила, что семнадцатилетие важнее восемнадцатилетия, потому что в семнадцать ты можешь связать жизнь с другим человеком или сесть за руль потенциально смертельно опасной машины, а то и другое намного значительнее, чем возможность купить пинту лагера.
Может быть, по прошествии четырех лет она сумеет наконец воспользоваться своей силой должным образом.